ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Альфонсо с любопытством осматривался вокруг и был крайне поражен, заметив, что на него обращено внимание присутствующих. Как только один из пажей, равнодушно озиравших толпу, увидел его, он быстро подошел к нему и почтительно спросил, не он ли того Альфонсо Равенна. Принц, принявший это имя для того, чтобы отвлечь от себя любопытство, ответил утвердительно и паж радостно убежал куда-то. Через несколько минут явился церемониймейстер Бурхард.
– Его святейшество желает видеть вас, – обратился он к Альфонсо. – Следуйте за мной!
Опираясь на свой серебряный жезл, Бурхард пошел вперед, но рыцарь не спешил последовать за ним. Только когда церемониймейстер, дойдя до дверей Ватикана, оглянулся и повелительным жестом вторично пригласил Альфонсо войти, он не счел возможным отказаться от приглашения.
Широкая лестница из мрамора спускалась вниз и вела в огромный зал, где на троне восседал Александр. Глазам Альфонсо представилась грандиознейшая картина. К папскому престолу тянулась непрерывная цепь роскошно одетых знатных особ в духовном и светском платьях. Все подходили по очереди к трону, целовали ногу папы и, поздравив его, отходили назад, где позади трона образовалась уже целая толпа нарядных гостей. Когда Альфонсо вошел в зал, к ногам папы склонялась донна Лукреция, которую сопровождала свита из красивейших знатных дам Рима. Его святейшество поднял молодую женщину, нежно поцеловал ее и посадил рядом с собой с правой стороны. Когда Лукреция откинулась на спинку кресла, ее взоры встретились вдруг со взглядом Альфонсо. Она вздрогнула, и яркая краска залила ее щеки, но в следующее же мгновение она побледнела, как мраморное изваяние. Рыцарь сильно волновался, подходя к трону папы, чувствуя, что на него обращены взоры всех присутствующих. Лукреция между тем, овладела собой. На ее прекрасном лице выражалось удовольствие, в чудных глазах сверкали слезы. Когда Альфонсо склонился к ногам папы, она радостно воскликнула:
– Это – он! О, святой отец, если моя жизнь имеет для тебя какую-нибудь ценность, то взгляни на этого благородного рыцаря, спасшего меня!
– Встань и дай обнять себя, храбрый герой! Даже в героической хронике Диаца эль Кампеацора немного таких подвигов, как твоя борьба с буйволом, – проговорил Александр VI. Он положил свою руку, украшенную бриллиантами, на плечо рыцаря. – Я должен поблагодарить тебя также за освобождение Паоло Орсини. Скажи, чем вознаградить тебя?
– Все люди, ваше святейшество, – лишь жалкое, безвольное орудие в руках Высшей Силы. Поступают ли они хорошо, или дурно, – их не за что ни вознаграждать, ни карать, и я прошу вас не приписывать мне никакой заслуги. Слепой случай привел мою лошадь и кинжал в соприкосновение с взбесившимся животным.
– А я все-таки чувствую себя обязанной вам, синьор рыцарь, это ваша храбрость, а не случай, спасла мою жизнь, – заметила Лукреция с обворожительной улыбкой, слегка краснея, отчего стала еще прелестнее. – В доказательство своей признательности я избираю вас своим рыцарем на предстоящий турнир!
С последними словами молодая женщина сняла со своей шеи серебристую ленту и накинула ее на плечо Альфонсо.
Сердце рыцаря сильно забилось, щеки вспыхнули, и он сознавал, что не в состоянии побороть свое страстное чувство к этому очаровательному созданию. Но вдруг его взоры встретились с таким сверкающим, бешеным от ревности взглядом монаха, что Альфонсо невольно вздрогнул. Он узнал отца Бруно, и вспомнил весь ночной разговор с ним. Усилием воли он подавил свое волнение, и со спокойным видом обратился и Лукреции:
– Вы видите, донна, что мне не подобает бороться в честь земной красоты, – проговорил он. – О, я готов отдать последнюю каплю крови в честь духовной красоты феррарских женщин и думаю, что этим доказываю им, как высоко я почитаю скромность и душевную чистоту, образцом которой является Пресвятая Дева Мария. Земную же красоту я считаю искушением дьявола, ядом, поднесенным в золотом сосуде.
С этими словами рыцарь так сильно рванул ленту, что в его руках оказалось несколько кусков.
Во время речи иоаннита лицо Лукреции несколько раз меняло выражение. Она сначала смотрела на иоаннита с немым удивлением, затем краска стыда и обиды вспыхнула на ее щеках, но в следующее же мгновение ее взор принял гордое выражение и на губах заиграла насмешливая улыбка. Она взяла из рук Альфонсо, стоявшего перед ней на коленях, свою изорванную ленту и обвела взглядом находившихся вокруг нее молодых рыцарей.
– Во времена Карла Великого и короля Артура к женщинам относились иначе, – с очаровательной улыбкой заметила она, обращаясь к Бембо, – насколько можно судить по сонетам, составленным в честь любви и феррарских женщин. Если не все в Италии забыли эти поэтические сказания, то я надеюсь найти и сегодня человека, который согласится быть моим рыцарем несмотря на то, что, по мнению рыцаря святого Иоанна, я – полная противоположность его идеалу женщины.
– Хотя этот рыцарь и из Феррары, донна, но он забыл феррарскую поговорку: «Кто не может есть персики, тот не должен их и нюхать», – несколько смущенно ответил Бембо. – Иоанниты – монахи, и им незачем рядиться в рыцарские доспехи.
– Удостойте меня, донна, этим драгоценным подарком, – проговорил Паоло Орсини, становясь на колени перед Лукрецией и страстно целуя конец ленты.
– Вы были бы, синьор Паоло, моим рыцарем по принуждению, возразила Лукреция, закусывая губы. – Нет, я надеюсь, что сэр Реджинальд не откажется достать для меня первый приз.
Лебофор с сияющим от счастья лицом склонился к ногам красавицы и поклялся святым Георгием, что будет сражаться в честь ее, пока только будет в состоянии сидеть в седле и держать в руках шпагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Его святейшество желает видеть вас, – обратился он к Альфонсо. – Следуйте за мной!
Опираясь на свой серебряный жезл, Бурхард пошел вперед, но рыцарь не спешил последовать за ним. Только когда церемониймейстер, дойдя до дверей Ватикана, оглянулся и повелительным жестом вторично пригласил Альфонсо войти, он не счел возможным отказаться от приглашения.
Широкая лестница из мрамора спускалась вниз и вела в огромный зал, где на троне восседал Александр. Глазам Альфонсо представилась грандиознейшая картина. К папскому престолу тянулась непрерывная цепь роскошно одетых знатных особ в духовном и светском платьях. Все подходили по очереди к трону, целовали ногу папы и, поздравив его, отходили назад, где позади трона образовалась уже целая толпа нарядных гостей. Когда Альфонсо вошел в зал, к ногам папы склонялась донна Лукреция, которую сопровождала свита из красивейших знатных дам Рима. Его святейшество поднял молодую женщину, нежно поцеловал ее и посадил рядом с собой с правой стороны. Когда Лукреция откинулась на спинку кресла, ее взоры встретились вдруг со взглядом Альфонсо. Она вздрогнула, и яркая краска залила ее щеки, но в следующее же мгновение она побледнела, как мраморное изваяние. Рыцарь сильно волновался, подходя к трону папы, чувствуя, что на него обращены взоры всех присутствующих. Лукреция между тем, овладела собой. На ее прекрасном лице выражалось удовольствие, в чудных глазах сверкали слезы. Когда Альфонсо склонился к ногам папы, она радостно воскликнула:
– Это – он! О, святой отец, если моя жизнь имеет для тебя какую-нибудь ценность, то взгляни на этого благородного рыцаря, спасшего меня!
– Встань и дай обнять себя, храбрый герой! Даже в героической хронике Диаца эль Кампеацора немного таких подвигов, как твоя борьба с буйволом, – проговорил Александр VI. Он положил свою руку, украшенную бриллиантами, на плечо рыцаря. – Я должен поблагодарить тебя также за освобождение Паоло Орсини. Скажи, чем вознаградить тебя?
– Все люди, ваше святейшество, – лишь жалкое, безвольное орудие в руках Высшей Силы. Поступают ли они хорошо, или дурно, – их не за что ни вознаграждать, ни карать, и я прошу вас не приписывать мне никакой заслуги. Слепой случай привел мою лошадь и кинжал в соприкосновение с взбесившимся животным.
– А я все-таки чувствую себя обязанной вам, синьор рыцарь, это ваша храбрость, а не случай, спасла мою жизнь, – заметила Лукреция с обворожительной улыбкой, слегка краснея, отчего стала еще прелестнее. – В доказательство своей признательности я избираю вас своим рыцарем на предстоящий турнир!
С последними словами молодая женщина сняла со своей шеи серебристую ленту и накинула ее на плечо Альфонсо.
Сердце рыцаря сильно забилось, щеки вспыхнули, и он сознавал, что не в состоянии побороть свое страстное чувство к этому очаровательному созданию. Но вдруг его взоры встретились с таким сверкающим, бешеным от ревности взглядом монаха, что Альфонсо невольно вздрогнул. Он узнал отца Бруно, и вспомнил весь ночной разговор с ним. Усилием воли он подавил свое волнение, и со спокойным видом обратился и Лукреции:
– Вы видите, донна, что мне не подобает бороться в честь земной красоты, – проговорил он. – О, я готов отдать последнюю каплю крови в честь духовной красоты феррарских женщин и думаю, что этим доказываю им, как высоко я почитаю скромность и душевную чистоту, образцом которой является Пресвятая Дева Мария. Земную же красоту я считаю искушением дьявола, ядом, поднесенным в золотом сосуде.
С этими словами рыцарь так сильно рванул ленту, что в его руках оказалось несколько кусков.
Во время речи иоаннита лицо Лукреции несколько раз меняло выражение. Она сначала смотрела на иоаннита с немым удивлением, затем краска стыда и обиды вспыхнула на ее щеках, но в следующее же мгновение ее взор принял гордое выражение и на губах заиграла насмешливая улыбка. Она взяла из рук Альфонсо, стоявшего перед ней на коленях, свою изорванную ленту и обвела взглядом находившихся вокруг нее молодых рыцарей.
– Во времена Карла Великого и короля Артура к женщинам относились иначе, – с очаровательной улыбкой заметила она, обращаясь к Бембо, – насколько можно судить по сонетам, составленным в честь любви и феррарских женщин. Если не все в Италии забыли эти поэтические сказания, то я надеюсь найти и сегодня человека, который согласится быть моим рыцарем несмотря на то, что, по мнению рыцаря святого Иоанна, я – полная противоположность его идеалу женщины.
– Хотя этот рыцарь и из Феррары, донна, но он забыл феррарскую поговорку: «Кто не может есть персики, тот не должен их и нюхать», – несколько смущенно ответил Бембо. – Иоанниты – монахи, и им незачем рядиться в рыцарские доспехи.
– Удостойте меня, донна, этим драгоценным подарком, – проговорил Паоло Орсини, становясь на колени перед Лукрецией и страстно целуя конец ленты.
– Вы были бы, синьор Паоло, моим рыцарем по принуждению, возразила Лукреция, закусывая губы. – Нет, я надеюсь, что сэр Реджинальд не откажется достать для меня первый приз.
Лебофор с сияющим от счастья лицом склонился к ногам красавицы и поклялся святым Георгием, что будет сражаться в честь ее, пока только будет в состоянии сидеть в седле и держать в руках шпагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191