— Ахти, одобрила!
В другое время Анька посмеялась бы над всей этой белибердой, но по интонации Василия Ивановича и местной старухи понимала, что речь идет о чем-то страшном, крайне серьезном и сам Василий Иванович был напуган едва ли не больше старух.
— Прежде-то не было так, а?
— Никогда так не было, Василий Иванович!
— Ахти, что же это. К печке, к печке пойдем.
— Ах, печка-то, печка-то! — запричитали хором старухи и пошли с Василием Ивановичем в избу. Анька подошла к яблоне, неотличимой на вид от тех, что росли у нее на даче, и погладила ствол. Желтая смола вытекала из трещин, сухие коричневые листочки лопотали на ветру.
— В лес надо, в лес надо, — быстро повторял Василий Иванович, выходя из покосившейся избы. — Хоть там погляжу, что делается. Ахти, если и там так, то что ж это, чего мы сделали…
— Да и там, и там, — плакали старухи. — Там и началося.
— Пойдем, Анечка, — приговаривал Василий Иванович. — Печку сейчас посмотришь, яблоньку посмотришь…
Посреди идеально круглой поляны возвышалась раскидистая, мощная, очень старая яблоня, а рядом с ней — приземистая уютная печка, которая словно стояла тут всегда; ее словно никто не складывал, не топил — она сама выросла тут непонятно откуда; нес ветер печное семечко, выбрал поляну покруглей, обронил, и взошло. Первой проклюнулась труба, а там и пошло, и пошло, — и вот уже первый пирожковый урожай снимают прохожие; а где принялась печка — там можно строить деревню, потому что место это правильное, благословленное. Яблоня не вся еще высохла, еще трепетала на ней живая листва, но по стене печки змеилась уже широкая трещина, такая зловещая, что ясно было — сколько ее глиной ни замазывай, ничем не починишь.
— Анечка, что же это! — в голос заплакал Василий Иванович.
Анька подошла к печке. Теперь, после двухмесячного скитания, она верила в свою силу — много раз вытаскивала Василия Ивановича из безнадежных положений, привыкла заботиться о нем и теперь считала себя сильней, а то и старше. Ей казалось, что и здесь ее сила хоть как-то выручит, выправит положение — не может быть, чтобы ее любви не хватило на яблоньку и печку; она погладила трещину — и точно, в печке что-то зашуршало, задвигалось, заслонка выпала, и в теплом печном чреве наметилось некое движение. Анька сунула руку в черное зияние и нащупала одинокий подгоревший пирожок, черствый и остывший.
Это было все, чем могли ее тут встретить.
— Кушай, Анечка, — прошептал Василий Иванович. — Это она здоровается.
— Это она прощается, — сказала Анька. — Не могу я, Василий Иванович.
Она положила пирожок обратно в печкино чрево. Так никто и не узнал, с чем он был.


4

— Куда же ты пойдешь, Василий Иванович? На кого ты нас бросишь, Василий Иванович? — кричали круглые дегунинские бабки.
Василий Иванович стоял посреди деревни и кланялся на четыре стороны.
— Вы знаете, куда я пойду, — говорил он робко.
— Да нельзя тебе, Василий Иванович! Никто же еще не приходил оттуда, Василий Иванович!
— Нет, надо, надо, — лепетал он. — Видно, уж не избежать. Надо Жаждь-бога попросить, надо умилостивить.
— Не ходи туда, Василий Иванович! Пожалей нас, Василий Иванович!
— Нет, милые, надо пойти. Думаете, не страшно? Еще как страшно. А вы ждите. Может, умилостивлю.
— Куда мы теперь, Василий Иванович? — спросила Анька, когда, провожаемые общим стоном бабок, печек и яблонек, они медленно брели по пыльной дороге к железнодорожной станции.
— Ах, не спрашивай, Анечка. Поезжай домой, туда-то я без тебя дойду.
— Что ты, Василий Иванович. Как же я теперь домой поеду. Надо же Дегунино спасать.
— Не надо тебе его спасать. Не твоя деревня, не тебе и спасать.
— Ты что же это? Ты гонишь меня, Василий Иванович!
— Да пойми ты! — сказал васька, останавливаясь среди дороги. — Нельзя туда ходить, никто еще не вернулся!
— Да, может, это потому, что там очень хорошо, — сказала Анька.
— Не поеду я с тобой! — рассердился Василий Иванович. — Что ты упрямая какая! На поезд садись, и чтобы к родителям!
— Никуда не поеду!
— Анечка, — плаксиво заговорил Василий Иванович. — Ну что мне делать с тобой! Ты же сама, сама видела…
— Видела, — решительно сказала Анька. — Нельзя так оставлять. Поехали что-нибудь делать.
Василий Иванович почувствовал ее спокойную силу, и ему стало легче.
— А и то, — сказал он. У васек против силы не было никакого иммунитета, они с облегчением сдавались, едва кто-то начинал решать за них. — Глядишь, еще и вымолим чего.
— А куда мы едем-то? — спросила Анька.
— Да есть одно место, — уклончиво ответил Василий Иванович. — По дороге расскажу.

Глава тринадцатая
ПОВЕСТЬ О ТРЕХ ГОРОДАХ


1

— Можно, кажется, — сказал губернатор осторожно, и они выглянули из-за угла. Провинциальная серая улица была пустынна, облупленный серебряный Ленин указывал рукой на кинотеатр «Победа», словно укоряя — до чего дошли. В кинотеатре раньше был вещевой рынок, потом его закрыли и стали опять показывать кино, большей частью патриотическое, но на кино никто не ходил, и его тоже закрыли. Одно время там была выставка-продажа природных лекарств и оккультных услуг, но ее ограбили. Тогда там сделали православную ярмарку, но ее посещали плохо, так что сейчас кинотеатр пустовал. Иногда в зале пировала плохим пивом местная молодежь. В этом городе, как почти во всех других городах на этой территории, постоянно что-нибудь закрывали и открывали в новом качестве, но всегда с некоторым сдвигом по шкале, с небольшой, но заметной деградацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239