Странно, что она не налила молока прямо там, в избе. Зачем-то надо было налить именно у Женьки на глазах. Она наклонила крынку, молоко полилось в кружку, лилось и лилось, и кружка наполнялась, а потом переполнялась, причем молоко не иссякало. Оно переливалось через край, полилось на сухую землю, сначала впитывалось, потом разлилось лужицей. Женщина добродушно засмеялась. Это был такой местный фокус. Женька протянула руку за кружкой. Женщина нехотя прервала фокус и дала ей полную кружку. На вкус молоко было как молоко.
— Спасибо, — сказала Женька, вытирая губы. — А не скажете, где тут стоит жадруновский гарнизон?
— Да тут много, — низким голосом сказала женщина. — Тут порядочно.
Неожиданно из дома вышел молодой солдат в незнакомой форме. То есть где-то Женька точно видела эту форму, но не могла припомнить — где. Вероятно, жадруновский гарнизон по случаю бунта пошил себе гимнастерки старого образца. Русские ходили в такой форме в первые дни прошлой войны, потом кубари заменили на погоны и все такое. Гимнастерка на солдате была расстегнута, ремень висел, что называется, на яйцах, и вообще, кажется, он только что оторвался от сиесты.
— Здравствуйте, — поздоровалась Женька и с ним. Он поднял на нее глаза и кивнул.
— Вот интересно, — сказал он равнодушно. — Говорят, ничего нет, а тут все есть.
— Где тут жадруновский гарнизон? — спросила Женька.
— Вы есть хотите? — спросил солдат.
— Я спрашиваю, где гарнизон, — повторила Женька уже зло. Ей было неловко срываться после того, как ее напоили молоком, но тупость местного населения начала раздражать.
— Сейчас, — испуганно сказал солдат и ушел в дом. Женщина стояла и улыбалась полуоткрытым ртом. Женька томилась жарой. Через пару минут солдат вернулся с тонкой цветной брошюрой в руках. Он виновато улыбнулся и протянул его Женьке.
— Вот, — сказал он робко. — Больше нет.
Женька взглянула на брошюру. Это был журнал «Мурзилка» за семьдесят восьмой год, зимний, с детской горкой на обложке. С горки катилась на санках веселая детвора.
Он или косил под дурака, или действительно был местным дураком, которому ради развлечения пошили солдатскую форму.
— Вы на свалке были? — спросила женщина. — Попробуйте на свалку сперва. Если вам в гарнизон, то надо мимо свалки.
Она показала рукой куда-то в поле, и Женька действительно заметила метрах в двухстах от деревни большую кучу мусора. Раньше она ее почему-то не замечала.
Никакого жадруновского гарнизона там, конечно, не было и быть не могло. Но она повернулась и пошла от этих психов к мусорной куче, оказавшейся гораздо ближе. Все расстояния тут странно искажались — явно из-за жары.
То ли воздух так зыбился, то ли голова у нее шла кругом. Свалка была удивительная: башмак, монета, рукав шинели, шариковая авторучка, книга «Справочник по элементарной геометрии», компас, детский пластмассовый меч, двуручная пила, граммофонная труба — все валялось в полном беспорядке, хотя само по себе, в отдельности, было еще пригодно. Женька поняла, что и ей надо что-то бросить. Почему — она понятия не имела, но надо. Это было что-то вроде входного билета. Она полезла в карман, вытащила фотографию Волохова и сунула назад. Больше у нее ничего с собой не было, если не считать нескольких мятых купюр. Бросать купюры почему-то было не принято, тут была другая валюта. Она с трудом оторвала от гимнастерки пуговицу и бросила в мусорную кучу. Видимо, это надо было сделать давно, потому что воздух сразу перестал дрожать и вообще все стало как-то понятнее, но все-таки не совсем, потому что смерть была бы непозволительной пошлостью, и с ней явно происходило что-то другое. Она была жива, даже слишком жива, болели пальцы, которыми она отрывала пуговицу, и попрежнему хотелось пить и жить, и она все помнила. Женька отошла от свалки и направилась к жадруновским дворам. В следующем дворе сидел хорошо ей известный лейтенант Горовец и чинил радиоприемник.
Она понятия не имела, что Горовец в жадруновском гарнизоне. Он был контрразведчик, раненный при наступлении на Заверюхино, маленькую деревню, ничтожную в стратегическом отношении, но противник почему-то бился за нее с непостижимым упорством. Говоруа оставили в избе, где разместился госпиталь, а сами пошли дальше.
— Здорово, Горовец, — сказала Женька. В облике Горовца что-то смущало ее, а что — она поняла не сразу. Черт с ним, что этот аккуратист был лохмат, с репьями в шевелюре, и дня три не брит: он починял радиоприемник, а этого не могло быть ни при каких обстоятельствах. Горовец многажды ей признавался, что даже велосипеда не мог починить в детстве — когда соскакивала цепь, всякий раз бежал к соседу. Руки у него росли совершенно не оттуда. В армии он держался на чистой идее.
Горовец поднял голову и близоруко сощурился.
— Добрый день, — сказал он неуверенно.
— Ты что, не узнал меня? — Женька в первый раз испугалась по-настоящему. Она была знакома с Горовцом с довоенных времен, с юности, — он хоть и не был ЖД, по нелюбви к военно-спортивным играм, но в Каганате все молодые друг друга знали, да и не только молодые, если честно.
— Почему, узнал, — сказал он все так же робко. Они чего-то боялись, что ли.
— Как ты сюда попал? — спросила она.
— Да тут, видишь, — сказал Горовец, — ничего особенного, хотя, с другой стороны, конечно, не сразу.
Все они тут отвечали на вопросы с тем же сдвигом на десять-пятнадцать градусов, с каким медленно покручивался местный пейзаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239