Не только увидел, но в короткой вспышке огня надолго запечатлел в памяти его виноватое, даже несчастное лицо.
В гараже Мелентьевых вместе с неизвестным был Илька.
Курильщик
В спешке Павлик сбил на сторону стул и машинально поправил его, выбегая из комнаты. Мелькнула мысль, что кто-нибудь может стоять против дома, но, выскользнув на крыльцо и притворив спиной дверь, с облегчением удостоверился, что на дороге никого нет.
Ключа на место не стал класть, поскольку деревянная шкатулка лежала у него в кармане и ключ должен был понадобиться еще раз.
Сразу куда-то на второй план отодвинулись недавняя встреча близ опушки, вчерашний Викин побег, хитроумный тайник баптиста… Когда он протискивался в щель между неподатливыми горбылями, явилось необъяснимое предчувствие, будто лишь сейчас он должен ухватиться за какую-то ниточку в нагромождении многих неясностей, надо только не проморгать ее. О том, что кто-нибудь мог быть еще и в проходе, даже не подумал. Но прежде чем сосредоточить свое внимание на гараже, выглянул из прохода сначала на задворки, потом еще раз – на дорогу. Хоть в чем-то ему везло: и улица, и огороды были пустынны. Только после этого Павлик, сдернув на всякий случай белую шапку, метнулся под крышу гаража.
Он знал, что ему не дотянуться до щели между стеной и крышей, хотя земля в проходе повышалась к заборам по обе стороны дорожки. Но прильнул к шершавой стене и замер. Приглушенные голоса отдавались в гараже Мелентьевых каким-то однообразным гулким рокотом, какой бывает, если скрести ногтями по пустой бочке. Звуки долетали до него, отраженные от шиферного ската над головой, и это искажало голоса. Но Павлик разбирал почти каждое слово.
Курильщик нервничал, и голос его звучал возбужденно, а голос Ильки – жалобно, со слезами, которые готовы были вот-вот прорваться. Он обращался к неизвестному, называя его ласково и непривычно для Павлика «браткой», хотя в гараже с ним был явно не тот, на чьем «Запорожце» они ездили в город. Во-первых, Николай Романович, судя по всему, не курил. А во-вторых, с какой бы стати он лез в чужой гараж, чтобы поговорить с Илькой?.. Впрочем, на раздумья времени у Павлика не было. Он весь обратился в слух, чтобы не упустить слова из чужого, кое в чем непонятного ему диалога.
«Братка… – монотонно и, видимо, уже не в первый раз повторил Илька. – Братка!.. Как же теперь, а?!»
«Что как?! Что, Илька?! – ответил курильщик. – Чего ты заладил одно и то же?! Чего?!»
Илька: «Ты это, а?! Скажи, братка, ты?»
Курильщик: «Что я?! Говори ты – не глотай!»
Илька: «Нападал ты, да? Ты хотел убить?.. Ты!» – ответил он сам себе и неожиданно в голос заплакал.
Курильщик стал утешать его. Видимо, затормошил.
«Да нет же, Илька! Слышишь?! Говорю, не я! Честное слово тебе! Ну, матерью клянусь – не я! Не было у меня оружия, Илька, слышишь?! Это тот, со мной был! А я никого не хотел убивать! Меня хотели, это да!..» – Курильщик застонал сквозь зубы, выругался.
Продолжая всхлипывать, Илька успокаивался мало-помалу.
«Сильно болит?..»
Курильщик: «А ты думаешь! Если бы ее, пулю-то, сразу вытащить… А мне еще и топать сколько пришлось!»
Илька: «Как же теперь… без врача?»
Курильщик: «Не знаю!»
Илька: «Где она у тебя?»
Курильщик: «В бедре, гадина! Это самое худшее, что в бедре!.. Ну, да ладно, – остановил он сам себя. – Об этом пусть другие думают. Ты лучше расскажи о себе. За этим я не стал бы показываться тебе… Смотри, матери не проговорись!.. Как вы там? Учишься как?»
«Тройки у меня…» – признался Илька.
Курильщик: «Чего же ты так?»
«Программа новая у нас. Знаешь, как трудно!» – пожаловался Илька.
Курильщик: «Новая… Ишь ты… А я, Илька, и старую не помню… – Он в свою очередь тоже помедлил. – Никакой у меня теперь программы…»
Илька: «А ты, братка… Говорят, если бы ты тогда все рассказал, тебе бы меньше… Тебя б освободили уже…»
Курильщик: «Молчи, Илька! В эти дела не лезь… Не вмешивайся! И никогда! Слышишь?! Крохи чужой не бери! Понял?!»
Илька: «Как же ты теперь, братка? Куда ты? Зачем ты убежал?! – В голосе его опять зазвучал надрыв. – Зачем?!»
Курильщик: «Сам не знаю, Илька… Подвернулась возможность – и рванул! Теперь одна дорога – куда ни кинь…»
Павлика обожгла мысль: а что если курильщика видела Аня?! Он многого еще не понимал. Но с первых слов было ясно, что в гараже шла речь о позавчерашнем нападении на инкассатора в поселке Зареченском. Курильщик – один из налетчиков, которому удалось уйти. И Павлик подумал: что если Аня где-нибудь случайно повстречала его? Или видела, как он забирался в гараж? А накануне решила проверить, кто здесь. Но тогда была бы ни при чем секвойя! Это разрушало пока все домыслы. В Аниной судьбе играл какую-то обязательную роль корявый тополь за огородами.
Илька неожиданно громко опять разрыдался: «Братка!..»
«Перестань, Илька! Брось! – раздраженно и вместе с тем как-то плачуще стал успокаивать курильщик. – Плюнь на все! Не твое это дело! Слышишь?! Только… – Он запнулся. – Не живи, как я, Илька! Никакого гада не слушай, когда вырастешь! Про веселую жизнь! Никакого гада…»
Илька захлебывался, пытаясь что-то сказать.
«Иди! Иди, Илька!.. – несколько раз повторил курильщик. – Тут у меня еще серьезный разговор должен… Иди!»
Павлик не слышал, как открывалась дверь гаража, потом калитка… Прижался вплотную к стене и не дышал, выжидая, пока по тропинке вдоль домов не мелькнул сгорбленный силуэт Ильки. Та же мысль, с какой он выбирался через щель со двора Вики, опять неотступно владела им: он у начала какой-то нити, следуя за которой, можно разобраться в клубке неясностей. Надо бы немедленно посоветоваться с Костей…
Но еще минуту или две-три, натянув шапку, чтобы согреться, Павлик оставался у стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58