– Мимо.
– Почему?
– Вы знаете, что такое гиман?
– Нет, – сказал Сварог.
– Это оберег. Обработанный в виде креста Единого, фигурки святого или просто отесанный камешек. Сделан он из камней хижины Круахана – одного из самых почитаемых в Глане святых отшельников, жившего в те полузабытые времена, когда наши предки относились к религии не столь равнодушно. У Данаби был гиман. И он его подарил Делии. Ее может убить обычным оружием любой бродяга, но ни сам Князь Тьмы, ни его многоликие прихвостни не смогут к ней и приблизиться. Маргилена, будьте серьезнее. Я старый человек и знаю, о чем говорю. Я знал человека, рискнувшего с гиманом на шее проникнуть на занятые Глазами Сатаны земли и вернуться оттуда невредимым…
– Я вам верю, барон, – сказал Сварог. – Я очень хочу вам верить… Вы, конечно, проверили район, где она исчезла, этот самый переулок Белошвеек?
– Конечно. Там побывали все. Вам когда-нибудь доводилось видеть оживленную улицу, где девять десятых прохожих – тайные агенты и шпики, вышедшие на задание? Несмотря на всю серьезность ситуации, забавнейшее зрелище…
– Остается одно, – сказала графиня. – Катакомбы под столицей.
– Плохо верится, – сказал барон. – Те, что служат пристанищем всякому жулью, известны мне наперечет. Я бы знал, появись там принцесса. А отдаленные, на глубине, те, что молва полагает созданными еще до Шторма… Во-первых, никто не знает туда дороги. Во-вторых, там, где тысячи лет не ступала нога человека, могут поселиться другие жильцы… Возможно, человеку с гиманом на шее там безопасно, но и ему нужно что-то есть и пить… – Он вдруг повернулся к Маре. – А что думает наша юная соратница?
– Я бы спряталась в публичном доме, – сказала Мара.
– Неплохо. Там стали искать в последнюю очередь. Однако уже искали. В борделях. В бедных кварталах, где народ простой и бесхитростный, – там со старинным рвением почитают трон, как нечто святое, и охотно спрятали бы королевскую дочку… Искали даже на дворцовой кухне… Увы, есть только одна ниточка. Покойный Данаби. Его сослуживцы написали в Глан. По тамошним обычаям, родственники по клану не мстят за убитых на войне или в честном поединке, но обязаны отомстить за убитого подло, коварно. Двое братьев Данаби, как мне удалось установить, плывут в Ронеро. Прибыв сюда, они примутся искать убийцу…
– И будут искать год, – хмуро сказал Сварог. – Что ж, остается взглянуть на то, что обретается вместо Делии. Нам трудно будет попасть во дворец?
– Днем – нет ничего проще, – сказала графиня. – Если нужно, я немедленно еду туда и беру вас с собой. Только одеться следует побогаче, понятно.
– Черт, у меня же нет баронской короны…
– Полтора года назад этикет слегка изменили, – сказала графиня. – Теперь корона нужна только на больших приемах. У вас есть другая одежда?
– Конечно. Вот только… Что там обо мне подумают и за кого примут?
– То есть как это – за кого? – удивилась графиня. – За моего нового любовника, естественно. А мой новый любовник – явление столь же обыкновенное, как полицейский на перекрестке. Мне случалось появляться во дворце и в сопровождении несравненно более экзотических личностей… Боюсь вас огорчить, но вы рядом со мной будете выглядеть скучнейшей деталью пейзажа. Я прикажу заложить коляску?
– Приказывайте, – сказал Сварог.
Графиня выпорхнула за дверь. Протектор поклонился Сварогу и степенно вышел следом. Избегая встречаться взглядом с Марой, Сварог потянулся к невесомой рюмке, но, испугавшись, что она разлетится в руке, подхватил бутылку и с давней сноровкой сделал добрый глоток прямо из горлышка. В голове молниями вспыхивали лихие, фантастические планы – вот он с помощью уличного фонаря и местного аналога азбуки Морзе сообщает Гаудину о случившемся, вот он врывается в тронный зал и кричит королю: «Да ты присмотрись получше, кого пригрел на груди!» Потом он взял себя в руки и скрупулезно перебрал в памяти все, чему его научили, вернее, запихнули в голову это умение готовеньким.
Его обучили, как с помощью «третьего глаза» увидеть за внешним обликом подлинную сущность, присутствие черной магии и нечистой силы, буде таковое имеет место. Обучили отводить глаза окружающим, так что тем казалось, будто Сварог стал невидимым или преспокойно уходит. Обучили лечить наложением рук раны от любого здешнего оружия – и даже смертельные, если приступить немедленно и у пациента не задет мозг. Обучили безошибочно распознавать, когда человек говорит правду, а когда лжет. Мгновенно освоить обращение с любым механическим агрегатом («А вдруг понадобится удирать от погони на паровозе или, берем более прозаичный случай, чинить корабельную паровую машину?» – сказал Брагерт. Гаудин сначала скептически покрутил головой, но, подумав, согласился). Чуять опасность – правда, представала она не в конкретном образе, а в неосязаемом виде грубо, остро входившего в сознание предчувствия беды. Неузнаваемо изменять свой облик и облик других – с помощью весьма нехитрой магии словно бы надевать маску (правда, следовало сторониться зеркал, беспощадно отражавших истинное лицо).
Вот вместе и взятые по отдельности, эти хитрости и премудрости могли принести немалую пользу. При других обстоятельствах. Сейчас он был бессилен. Никто не предвидел, что ему понадобится умение отыскать в огромном городе надежно спрятавшегося человека…
Посмотрел на Мару, искренне надеясь, что не выглядит очень уж беспомощно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30