Второй: кто-то несколько примитивно и крайне навязчиво пытался меня убедить, что следствие движется в единственно верном направлении, и Мастер – это покойный Житенев, никакой ошибки. Но эта дурная оперетка попахивает перебором. Концы не вяжутся и узелок соскальзывает…
– Основания?
– По-моему, сатанистов мы изучили неплохо и вытащили за ушко на солнышко почти всех, – сказала Даша. – В подавляющем своем большинстве это интеллигентская шушера, спецподготовки не проходившая и не наученная столь бесшумно и дерзко проникать в квартиры. А в этот ночной налет работали неслабые профессионалы. По крайней мере один из них умеет бесшумно и квалифицированно вскрывать замки, и все трое перемещаются, как призраки. Я не говорю, что это какие-то бывшие спецназовцы, – просто люди ловкие, тренированные, хладнокровные. И в сатанизме совершенно случайные гости.
– Откуда такая уверенность?
– То ли они слабо подкованы, то ли меня держали за дурочку, – усмехнулась Даша. – Одного из них называли брат Уриил…
– Ну и что?
– У меня там стоит Библейская энциклопедия, папочка-майор как-то купил… Уриил – это ангел, посланец Божий. А среди демонов есть Уриэль … Сомнительно, чтобы настоящий сатанист не разбирался в таких тонкостях. Поскольку так уж выпало счастье, что я совмещаю в одном лице потерпевшую и опера, уверенности в том, что это был спектакль, у меня хоть отбавляй. Не бравады, подчеркиваю, – уверенности. Успела все обдумать и прокачать. И совершенно не представляю, что могло их вдруг спугнуть. Уриил сказал, что дескать, Ворон каркнул и пора удочки мотать. Зачем? В «сигнализацию» они не поверили ни капельки, ни машины за окном, ни шагов я не слышала. Такие нахальные и хваткие ребятишки – и внезапно испугались собственной тени. А стоит только предположить, что это был откровенный спектакль, имевший целью мне внушить, что Мастер мертв – все идеально подгоняется…
– Может, и девочек резал не усопший Паленый?
– У меня для опровержения версии «убийца – Паленый» нет ни единого фактика, – сказала Даша.
– Ого! «Нет фактов для опровержения»? Многозначительный нюанс, Дарья… Я тебя знаю. Раз завиляла, значит, в том, что убивал Паленый, до сих пор сомневаешься. Так ты уж изложи, будь другом… У тебя как дело обстоит – одна голая интуиция или проработанная альтернативная гипотеза?
– Думаю, нечто среднее, – сказала Даша. – Так тоже случается, правда? Если поискать главный аргумент… главный… то, возможно, дискомфорт души у меня оттого, что дело протекало чересчур гладко. И виновных, и свидетелей, и улики получили чуть ли не на блюдечке. И оба злодея очень кстати переселились на тот свет, любезно позаботившись, чтобы мы ознакомились с доказательствами. Гладенько-то как…
– Слушай, здесь, как в том анекдоте – «все зависит от интонации…» Можно и с такой интонацией все обрисовать – насмешливо, язвительные словечки подбирая… А можно и сказать, что все протекало самым обычным порядком. Что, впервые такое случается? Примеров мало?
– Да нет, хватает…
– Ну тогда пройдем подробно по всем сомнениям и темным местам, – сказал Воловиков. – Весьма даже непринужденно – мы сейчас вроде как и не на службе, сидят себе частные лица и попивают чаек, обсуждают отвлеченные материи, вчерашний детектив по ящику. Тебе после таких невзгод полагается хотя бы коротенький больничный, я с доктором поговорил, он на пару дней выпишет… Так что обстановка у нас насквозь неформальная, тебя ругать и осаживать как бы и не могу, а ты можешь фантазировать вовсе уж неуемно. Ну, а Толик будет со стороны следить, чтобы мы не заигрались и не увлеклись до полного отрыва от реальности. С чего начнем? С убийств, поскольку с них все и началось? У тебя есть основания сомневаться, что девочек резал Паленый? Серьезные основания? Алиби у него никакого, тесак был при нем, есть две свидетельницы… Что против?
– Разве что показания художника. Но у него уже не спросишь…
– Вот именно. Замечу – художника пропитого и ненадежного. Находившегося в старых контрах с Казминой. Ему могло и померещиться с пьяных-то глаз. Если мы его исключим из общей картины, логические прорехи будут?
– Нет, пожалуй, – честно признала Даша. – Его как раз и исключили, кстати…
– В очередной драчке. А драчка случилась в том самом месте, где он не раз устраивал потасовки. Пойдем дальше. Значит, тебе устроили спектакль, чтобы создать впечатление, что Мастер прочно мертв… А ты не веришь, что он мертв?
– Не верю, признаться.
– И тот, кто признался, что Мастер – это Житенев, врет, а?
– Не думаю. Очень не похоже, чтобы он врал…
– Пожидаев не врет, но Мастер все равно жив… Нестыковка.
– Не знаю как и объяснить… – пожала плечами Даша. – Женщина меня, уж простите, поняла бы лучше, но все равно попытаюсь объяснить… Я перед ним, чтоб ему пусто было, голая стояла. И на коленках у него сидела. Я, знаете ли, баба нормальная, удовлетворенная, не из тех истеричек оголодавших, что от любого мужского прикосновения тащатся. Могу быстренько прокачать, чего партнер стоит… Так вот, когда он меня качал на коленках, я в нем мужика чувствовала. Настоящего. Если хотите, зверя. Характер и личность. Такое не сыграешь, бабы на эти вещи чуткие… А Веня Житенев по всем отзывам, даже нашего коронного свидетеля Пожидаева, – слякоть без твердого стержня. Пропитая медуза. Вы его тоже видели, сомневаться в такой характеристике будете?
– Да нет…
– Вот видите. Веня был – расслабленный алкашок. Это не он мне в той квартире экзамен устраивал. Нет у меня ничего, кроме женского чутья, но оно, знаете ли, иногда бывает получше суровых фактов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15