ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Любому магазину, чем бы он ни торговал, категорически необходима такая вот фигуристая лялька, скудно одетая и сверкающая белоснежной улыбкой в сорок два зуба – особенно антикварному, где мужики, так уж повелось исстари, составляют подавляющий процент клиентуры. Кроме фотомодельной внешности, за девочкой числилось еще одно несомненное достоинство: по большому счету, глупа была, как пробка, но это в подобном ремесле лишь приветствуется. Как гласит старый анекдот, была у меня умная, так полбизнеса оттяпала… Антикварка предоставляет нехилые возможности для шустрого продавца крутить свой собственный маленький бизнес в отсутствие хозяина, и, если это вовремя не просечь, можно не обнищать, конечно, но столкнуться с дистрофией собственных карманов… Бывали, знаете ли, печальные прецеденты…
Гоша, индивид тридцати с лишним годочков, пузатый, кудрявый, со щекастой физиономией предельно наивного вида, был гораздо умнее и шустрее – но пока что (проверено в результате негласных мероприятий) не склонен крутить махинации за спиной босса. Неизвестно, что сулит будущее, но пока что на парня полагаться можно – особенно если вовремя отвешивать подзатыльники за мелкие промахи и несерьезные недочеты…
Маришка скучала, поскольку единственный клиент, этакий малость потрепанный организм интеллигентско-пришибленного вида, никоим образом не годился для отработки на нем полудюжины нехитрых ухваток (улыбочки, постреливанье глазками, доставанье с верхней полки какой-нибудь ерунды, для чего, ясен пень, девочке приходится поворачиваться спиной к покупателю на цыпочки вставать, тянуться…). Клиент не проявлял поползновений что-либо приобрести, наоборот, тыча пальцем в лежавший на стеклянной крышке витрины темный кругляшок, что-то воодушевленно втолковывал Гоше – а тот, морщась, словно уксуса хватил, пытался втолковать залетному истинное положение дел. Смолину достаточно было услышать пару фраз, чтобы уныло про себя вздохнуть. Классический случай, один из тех профессиональных штампов, что надоели хуже горькой редьки. Мужичонка в жизни не сталкивавшийся с антиквариатом в д у м ч и в о, где-то раздобыл стандартнейшую здоровенную медяшку времен государя императора Николая I, на которой во-от такими буквами стояло «Две копейки серебром» – и теперь, подобно превеликому множеству лохов, возомнил, что стал обладателем несказанного уникума, за который ему тут же отвалят то ли квартирку в центре, то ли почти не подержанный «Мерс». Он, такой, был и не сотый даже – тоска…
Гоша с железным терпением человека, повидавшего на своем веку превеликое множество идиотов, деликатно пытался растолковать лоху истинное положение дел: что серебра в этом «уникуме» нет ни миллиграмма, а надпись означает лишь то, что увесистая медная блямба э к в и в а л е н т н а паре золотников «сильвера»; что цена этой дряни полсотни рублей в базарный день по причине массового выпуска; что на витрине – во-он, слева! – лежат с полдюжины таких же «редкостей», стоящий меньше бутылки хорошей водки. Лох не в силах был расстаться с сияющей мечтой о новой квартирке или машине, а потому не верил очевидному и пытался доказать свое – что с его стороны было идиотством форменным. Ага, брифинг близится к финалу: Гош полез на полку за толстенным мюнц-справочником, где эта сама монета красуется в натуральном виде, и убогий ценник обозначен…
Потеряв всякий интерес к происходящему, Смолин снял плюшевый канатик, закрывавший узкий проход за витрины, вошел и, приглашающе кивнув Маришке, направился в задние помещения, на ходу переключая оба мобильника на «беззвучку». Смешно, но ему до сих пор порой казалось, что в воздухе витает сытно-теплый аромат свежесваренных пельменей, чего, конечно, быть не могло, учитывая дюжину ремонтов-перестроек помещения…
Отперев свой кабинетик, он плюхнулся в кресло, предназначавшееся для посетителей и вытащил сигареты. Вот з д е с ь, в трех шкафах, в столе, а то и просто разложенные-расставленные-висящие, таились вещички поинтереснее, и, разумеется, подороже, предназначенные уже людям отнюдь не случайным… Холоднячок стоял охапкою (тот, что попроще), висел на стене (тот, что поинтереснее), рядочком лежала полудюжина серебряных портсигаров (ничего особенного, но всё ж не ш л а к), бронзовые статуэтки табунком сбились на столе, коробка с р ы ж ь е м выглядывала уголком из-под кучи выцветших бумаг и всё такое прочее… Вот это уже были б а б к и.
Маришка стояла перед ним, как лист перед травой, поглядывая вопросительно, с легкой улыбочкой знающей свои обязанности горничной. Покосилась на обширный диван, но Смолин мотнул головой и кратко распорядился без улыбки:
- Производственная гимнастика, зая…
Сделав означающую примирение с неизбежным гримаску, Маришка без всякой заминки опустилась на коленки и деловито вжикнула молнией его джинсов – еще одно ценное качество юной продавщицы заключалось в мастерском исполнении не самой изощренной французской придумки (а впрочем, еще Иван Грозный, как известно, писал своим боярам…). Достаточно долго Смолин отрешался с приятностью от всего сущего, поглаживая ее затылок. Выждав некоторое время после финала, она встала, безмятежно улыбнулась и капризно протянула:
- Вы меня что-то давненько в гости не звали…
- Вот кончится война – тогда и споем с тобой, Лизавета, – сказал Смолин рассеянно, приводя себя в порядок. – Обязательно споем… Иди уж на вахту, солнышко ты мое пленительное…
Когда за девчонкой захлопнулась дверь, но закурил, полулежа в кресле. Напряжение снято, поганых сюрпризов пока что не наблюдается в окрестностях, вот только текущие заботы, которых, как водится…
Над дверью вспыхнула, налилась алым маленькая круглая лампочка – это Гоша даванул неприметную кнопочку, имевшуюся под прилавком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Гоша, индивид тридцати с лишним годочков, пузатый, кудрявый, со щекастой физиономией предельно наивного вида, был гораздо умнее и шустрее – но пока что (проверено в результате негласных мероприятий) не склонен крутить махинации за спиной босса. Неизвестно, что сулит будущее, но пока что на парня полагаться можно – особенно если вовремя отвешивать подзатыльники за мелкие промахи и несерьезные недочеты…
Маришка скучала, поскольку единственный клиент, этакий малость потрепанный организм интеллигентско-пришибленного вида, никоим образом не годился для отработки на нем полудюжины нехитрых ухваток (улыбочки, постреливанье глазками, доставанье с верхней полки какой-нибудь ерунды, для чего, ясен пень, девочке приходится поворачиваться спиной к покупателю на цыпочки вставать, тянуться…). Клиент не проявлял поползновений что-либо приобрести, наоборот, тыча пальцем в лежавший на стеклянной крышке витрины темный кругляшок, что-то воодушевленно втолковывал Гоше – а тот, морщась, словно уксуса хватил, пытался втолковать залетному истинное положение дел. Смолину достаточно было услышать пару фраз, чтобы уныло про себя вздохнуть. Классический случай, один из тех профессиональных штампов, что надоели хуже горькой редьки. Мужичонка в жизни не сталкивавшийся с антиквариатом в д у м ч и в о, где-то раздобыл стандартнейшую здоровенную медяшку времен государя императора Николая I, на которой во-от такими буквами стояло «Две копейки серебром» – и теперь, подобно превеликому множеству лохов, возомнил, что стал обладателем несказанного уникума, за который ему тут же отвалят то ли квартирку в центре, то ли почти не подержанный «Мерс». Он, такой, был и не сотый даже – тоска…
Гоша с железным терпением человека, повидавшего на своем веку превеликое множество идиотов, деликатно пытался растолковать лоху истинное положение дел: что серебра в этом «уникуме» нет ни миллиграмма, а надпись означает лишь то, что увесистая медная блямба э к в и в а л е н т н а паре золотников «сильвера»; что цена этой дряни полсотни рублей в базарный день по причине массового выпуска; что на витрине – во-он, слева! – лежат с полдюжины таких же «редкостей», стоящий меньше бутылки хорошей водки. Лох не в силах был расстаться с сияющей мечтой о новой квартирке или машине, а потому не верил очевидному и пытался доказать свое – что с его стороны было идиотством форменным. Ага, брифинг близится к финалу: Гош полез на полку за толстенным мюнц-справочником, где эта сама монета красуется в натуральном виде, и убогий ценник обозначен…
Потеряв всякий интерес к происходящему, Смолин снял плюшевый канатик, закрывавший узкий проход за витрины, вошел и, приглашающе кивнув Маришке, направился в задние помещения, на ходу переключая оба мобильника на «беззвучку». Смешно, но ему до сих пор порой казалось, что в воздухе витает сытно-теплый аромат свежесваренных пельменей, чего, конечно, быть не могло, учитывая дюжину ремонтов-перестроек помещения…
Отперев свой кабинетик, он плюхнулся в кресло, предназначавшееся для посетителей и вытащил сигареты. Вот з д е с ь, в трех шкафах, в столе, а то и просто разложенные-расставленные-висящие, таились вещички поинтереснее, и, разумеется, подороже, предназначенные уже людям отнюдь не случайным… Холоднячок стоял охапкою (тот, что попроще), висел на стене (тот, что поинтереснее), рядочком лежала полудюжина серебряных портсигаров (ничего особенного, но всё ж не ш л а к), бронзовые статуэтки табунком сбились на столе, коробка с р ы ж ь е м выглядывала уголком из-под кучи выцветших бумаг и всё такое прочее… Вот это уже были б а б к и.
Маришка стояла перед ним, как лист перед травой, поглядывая вопросительно, с легкой улыбочкой знающей свои обязанности горничной. Покосилась на обширный диван, но Смолин мотнул головой и кратко распорядился без улыбки:
- Производственная гимнастика, зая…
Сделав означающую примирение с неизбежным гримаску, Маришка без всякой заминки опустилась на коленки и деловито вжикнула молнией его джинсов – еще одно ценное качество юной продавщицы заключалось в мастерском исполнении не самой изощренной французской придумки (а впрочем, еще Иван Грозный, как известно, писал своим боярам…). Достаточно долго Смолин отрешался с приятностью от всего сущего, поглаживая ее затылок. Выждав некоторое время после финала, она встала, безмятежно улыбнулась и капризно протянула:
- Вы меня что-то давненько в гости не звали…
- Вот кончится война – тогда и споем с тобой, Лизавета, – сказал Смолин рассеянно, приводя себя в порядок. – Обязательно споем… Иди уж на вахту, солнышко ты мое пленительное…
Когда за девчонкой захлопнулась дверь, но закурил, полулежа в кресле. Напряжение снято, поганых сюрпризов пока что не наблюдается в окрестностях, вот только текущие заботы, которых, как водится…
Над дверью вспыхнула, налилась алым маленькая круглая лампочка – это Гоша даванул неприметную кнопочку, имевшуюся под прилавком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14