Нужный дом располагался на другой стороне площади, фасадом к ней, - но Мазур даже не посмотрел в его сторону, потому что время уже наступило неурочное. Ощущая некоторое нетерпение - интересно, первый он добрался или кто-то из ребят опередил? - он направился прямиком к двухэтажному отелю, построенному из того же бурого кирпича. Потемневшая вывеска на сей раз не могла поставить в тупик даже Мазура, знавшего по-испански лишь пяток самых известных слов. Во-первых, ему подробно рассказали об этом именно отеле, а, во-вторых, не нужно быть завзятым полиглотом, чтобы сообразить, что означает надпись "Ноtel Eldorado". Тоже мне, бином Ньютона...
По обе стороны входной двери - невысокое крылечко, обе стеклянные половинки двери расписаны потемневшими цветами и узорами - горели неяркие желтые шары на древних витых кронштейнах. Мазур повернул ручку и вошел в обширный вестибюль, тускло освещенный, с потертым ковром под ногами и массивными, неподъемными креслами, обтянутыми потускневшей материей. Тихо, и пылью пахнет.
В дальнем конце вестибюля на старомодной конторке горела настольная лампа с сиреневым стеклянным абажуром, по первому впечатлению, ровесница военного монумента, а за ней в ленивой позе восседал индивидуум немногим моложе и лампы, и монумента, взиравший на Мазура с философским спокойствием счастливца, измерявшего время не часами и даже не веками, а, пожалуй что, геологическими периодами. Полное впечатление, что человек с таким лицом и не подозревает о существовании столь мизерных отрезков, как минуты и часы. Было в старике нечто от изначальной и вечной египетской пирамиды.
Он так и не шелохнулся, пока Мазур преодолевал обширный полутемный вестибюль. Лишь когда вошедший, непринужденно опершись локтями на широкую стойку, выжидательно пожал плечами, старик вяло произнес пару фраз по-испански.
- Нон абла эспаньоль, - пустил в ход Мазур одну из немногочисленных домашних заготовок. - Может быть, вы говорите по-английски?
- Конечно, сеньор, - сказал старик на том же наречии. - Как я догадываюсь, вы хотите снять номер?
Перед лицом такой проницательности Мазур даже не попытался уверять, будто ищет, где можно подковать лошадь или купить прогулочную яхту. И кивнул, стараясь придать себе столь же философский вид никуда не спешащего человека.
- Надолго?
- Для начала - дня на три, - сказал Мазур. - Ваш багаж прибудет?
Мазур мотнул головой и, не вдаваясь в долгие объяснения, продемонстрировал тощий рюкзак.
- Шестьдесят долларов, - сообщил старикан. - Тысяча извинений, сеньор, но у нас полагается платить вперед...
Цена, как тут же сообразил прошедший горнило вдумчивых инструктажей Мазур, была безбожно задранной, но спорить не приходилось. Наверняка высокая плата была чем-то вроде своеобразной страховки - всякого можно ждать от вышедших из джунглей бродяг: чего доброго, по пьянке апартамент спалит или засунет под кровать полкило контрабандного кокаина, так что хозяин потом на взятки полиции разорится...
А посему Мазур без всякой торговли достал рулончик "гринбеков", освободил его от резинки, отсчитал четыре десятки и четыре пятерки, придвинул деньги к старикану. Тот без всякого проворства, без тени алчности лениво смахнул их в выдвинутый со скрипом ящик стола, осведомился:
- Надеюсь, документы у сеньора в порядке?
- И паспорт, и виза, - Мазур сделал ленивое движение рукой к внутреннему карману. - Желаете взглянуть?
Старик поднял ладонь:
- К чему мне, сеньор, я же не полицейский... Если документы в порядке - буэно. У нас цивилизованная страна, и полиция не любит людей без документов. У вас же самого будут неприятности, если что не так... Места у нас своеобразные, и народец попадается тоже... своеобразный. Слышали, что вчера случилось на американской базе?
- Слышал что-то краем уха, - сказал Мазур. Ухмыльнулся:
- Ну, уж тут-то я решительно ни при чем...
- И слава богу, сеньор, и слава богу, - протянул старик. - От таких вещей нужно держаться подальше. Утром в ту сторону прошла колонна с солдатами, летают вертолеты, по джунглям рыщут и гринго, и наша жандармерия, в такое время документы должны быть в полном прядке... - он придвинул к себе толстую растрепанную книгу и ловко раскрыл ее в нужном месте. - Как мне вас зарегистрировать, сеньор? И нацелился на чистую графу старомодной авторучкой. Мазур не без внутреннего злорадства сказал:
- Меня зовут Джон Стьюгенботтхед.
Ремесло содержателя гостиницы, если заниматься им достаточно долго, непременно воспитывает в человеке терпение и выдержку. Старикан остался непроницаемым, но явственно вздохнул. Переспросил кротко:
- Простите, как ваша фамилия?
- Стьюгенботтхед, - сказал Мазур, ухмыляясь про себя.
Однако он недооценил старикана. Тот разделался с проблемой молниеносно - попросту придвинул Мазуру толстенный гроссбух и попросил, не моргнув глазом:
- Напишите уж сами, а то я человек необразованный, темный, могу исковеркать вашу благородную фамилию, и сеньор, быть может, будет задет... Поставьте число, потом фамилию, потом распишитесь, и на этом с формальностями будет покончено...
Мазур бросил на страницу, заполненную лишь наполовину, пытливый взгляд. Согласно проставленным датам, сегодня, до его появления, в отеле зарегистрировались три постояльца. Быть может, все трое и были его добрыми друзьями. Или двое. Или один. Или - никто. Он представления не имел, под какими именами выступают остальные пятеро. Никто из шестерки не знал, какие имена и подданство получили другие - так надежнее, правила игры...
Он поставил дату, вывел фамилию и неразборчиво расписался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17