Вокруг сменяли друг друга холмы и равнины, кое-где среди невысокой, зелено-буроватой травы белели пучки бледных цветов, взлетали птицы. Слева, далеко в стороне, показалось большое озеро, покрытое словно бы огромными бело-серыми хлопьями.
- Гуси, - пояснил Котельников. - Осенью охота тут богатейшая. Да и сейчас колошматят почем зря...
- А это что? - поинтересовался Мазур, когда вокруг появились заросли странного кустарника - с метр высотой, перекрученные черные стволы, длинные, узкие листья.
- А это березы, - сказал Котельников. - Серьезно. По здешним меркам вполне дремучая чащоба, лучшее, чем богаты...
- Вон хорошее местечко, - перебил Кацуба. - Там и постоим ради приятного разговора...
УАЗ свернул вправо, переваливаясь на неровностях, проехал метров двести, к подножию невысокого холма, остановился. Котельников не стал отсылать шофера "погулять" - значит, человек был свой, посвященный.
Кацуба мгновенно переменился, лицо стало жестким, пропало всякое балагурство.
- От Адама начинать не будем, - сказал он. - Но небольшое такое предисловие сделай, Гоша, чтобы народ знал, где ему предстоит горбатиться...
- Понятно, - сказал Котельников. - Значит, вводная часть будет такая... Мы едем в город Тиксон. Население - около тридцати тысяч человек, причем девять десятых с превеликой охотой хоть завтра навсегда убрались бы на материк, но не имеют такой возможности. Дела, как и везде, хреновые - плюс северная специфика. Цены дикие, денег нет. Лесоперевалочный завод стоит второй год невыгодно стало сплавлять лес с верховьев. Та же ситуация с судоремонтным от обычной навигации остались одни воспоминания, Северный морской путь, будь это на суше, давно зарос бы бурьяном. Нефтеразведку свернули. Одним словом, народ не живет, а кое-как выживает и не разнес все вдребезги и пополам исключительно по исконной русской терпеливости. А может, еще и оттого, что понимает: если разнести все вдребезги, деваться будет вообще некуда - до материка очень уж далеко, а тут, по крайней мере, крыша над головой, рыбку половить можно, только ею многие и спасаются...
- Медеплавильный вот-вот закроют, - бросил шофер, не оборачиваясь к ним.
- Ага, - сказал Котельников. - Со дня на день. Выбрали руду за сто пятьдесят лет. Одним словом, социализма здесь уже нет, а капитализма нет и не будет по одной простой причине: нечего прихватизировать. Разве что рыбхоз еще в девяносто четвертом превратился в частную фирмочку, но это у нас единственный росток капитализма, и другого не дождаться. Аж целых четыре сейнера - то есть, было четыре. Осталось три. Ну, еще хлипкий туризм - но это уже не наши, все идет через Шантарск, а здесь только представитель.
Возят иностранцев по Северному Ледовитому. Теневой экономики нет, поскольку нет вообще никакой экономики. Мафия, как водится, есть, куда же без нее, но по вашим шантарским меркам это и не мафия вовсе, смех один. Тут вам не Завенягинск с его никелем и круговоротом больших денег в природе... Вот вам в краткой обрисовке все наши сугубо штатские дела. Теперь - военные, вообще те, что касаются носителей погон. Есть таможня, но захирела согласно общей тенденции. Есть пограничники - поскольку в Завенягинск до сих пор, бывает, заходят иностранные коробки, опять же те самые иностранцы, про которых я уже говорил. Армия представлена военной частью с соответствующим цифровым обозначением. - Он достал потрепанную карту, развернул на колене. - Вот здесь, где обведено синим, - сплошь запретка.
Мазур глянул на обозначение масштаба - территория была немаленькая, как водится, равнялась если не Франции, то уж какой-нибудь Люксембург заставила бы завистливо охнуть.
- Какого плана армейцы? - спросил он ради интереса.
- РЛС дальнего обнаружения и батареи противоракет. В тех местах базируются еще со времен лысого кукурузника - как только по обе стороны "железного занавеса" начали готовиться к пальбе ракетами с подлодок.
Когда-то там вдобавок испытывали ракеты "воздух-земля", но лет двадцать, как свернули полигон. До сих пор все, правда, перепахано - лунная поверхность, это ж тундра, любой рубец зарастает сто лет... Дикие олени стороной обходят.
Что еще? Армия точно в таком же положении, что и цивильные - денег нет, жрать нечего, генерал посылает в тундру вездеходы, лупят бедных олешков из автоматов почем зря, и ничего не попишешь, жить-то надо...
- Это лирика, - хмуро сказал Кацуба. - Давай к делу.
- Дела начались примерно три месяца назад, - сказал капитан. - Когда произошел массовый падеж морской живности. Рыба, вообще все, что передвигается и плавает.... Зрелище, надо признать, было жутковатое, есть фотографии, при необходимости посмотрите. На полкилометра по берегу все это валялось и гнило. Из столицы нагрянула среднеответственная комиссия, поковырялась тут и быстренько слиняла. Ничего конкретного так ничего и не установили - вроде бы водяная фауна чем-то таким отравилась, но, с другой стороны, вполне возможно, что живность погибла от естественных неведомых причин. Никто не стал тратить время и деньги. Зато местная интеллигенция, чтобы вовсе уж не озвереть от безделья, в два счета учредила "союз зеленых" и чуть ли не с первого дня принялась наезжать на армейцев. Есть тут у нас своя интеллигенция, не вымерла пока, они ж живучие... Принялись орать во всеуслышанье, что беда произошла из-за контейнеров с боевыми 0В - дескать, в прежние времена злонамеренные советские милитаристы безответственно топили чуть ли не у самого берега отслужившие химические боеприпасы, а потом, когда все это добро проржавело, отрава просочилась в воду и получился маленький Освенцим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21