Иные столичные хвосты крайне чувствительны, а вы по ним топтались подкованными бутсами - ну, предположим, не вы один, но это мало что меняет... Нельзя вам обратно в Питер. Пока что. Да и потом, там вы непременно окажетесь в столь же подвешенном состоянии, как здесь, но у нас, по крайней мере, сосны и воздух, а там мокреть со слякотью. И неизвестность.
- А здесь, вы хотите сказать, неизвестности нет?
- Теперь, пожалуй что, и нет, - сказал Глаголев, поглядывая определенно испытующе. - Вы, любезный, не истеричная гимназистка, а потому позвольте с вами запросто...
Он бесшумно выдвинул ящик, не глядя достал какую-то бумагу и положил перед Мазуром. Вид у бумаги был официален донельзя - уж это-то Мазур, всю сознательную жизнь носивший форму, мог определить с лету.
И взял украшенный печатями и штампами лист, стараясь не допустить ни малейшей поспешности, не говоря уж о суетливости. Следовало сохранять лицо, насколько возможно, - у белокурого великана с холодными синими глазами оказалось не просто четыре туза при сдаче. Голову можно прозакладывать, еще парочка тузов притаилась в рукавах, а парочка за голенищами. По глазам видно.
И все-таки такого Мазур не ожидал. Шевеля губами, как будто это могло в чем-то помочь, перечитал про себя: "...капитана первого ранга Мазура Кирилла Степановича откомандировать в распоряжение командующего Сибирским военным округом..." Все остальное особого значения не имело - сопутствующая официозная жеванина...
- Очень интересно, - сказал он, надеясь, что лицо осталось бесстрастным.Уж не решили ли вы здесь собственным флотом обзавестись?
- Да что вы, не настолько мы Бонапарты, - ответил Глаголев, наблюдая за ним с холодным любопытством. - Весной, правда, нашлись идиоты, которые попытались собственной республикой обзавестись, но это была чистейшей воды инсценировка... Могу вам по секрету сказать, что сегодня командующий, в свою очередь, откомандирует вас в мое распоряжение. Все честь по чести, с соблюдением формальностей. Ничего уникального, хватало прецедентов в нашей несокрушимой и легендарной.
- Пожалуй, - кивнул Мазур. - Это вы постарались?
- Каюсь, - чуточку театрально развел руками Глаголев. - Так что привыкайте, что отныне я - ваш орел-командир. Разумеется, сия бумажка не носит силы купчей крепости. Вы всегда можете подать в отставку, необходимая выслуга имеется, да, впрочем, нынче из армии сбечь не столь уж и трудно... Вопрос только в одном - а хочется ли вам в отставку?
- Черт его знает, - сказал Мазур. - Сам не пойму. Если честно.
- Да бросьте вы, - сказал Глаголев. - Кирилл Степанович, мы же с вами волки, нас на манную кашку посадить нельзя, сдохнем в одночасье. Я понимаю, нервы у вас подрастрепаны после недавних переживаний, но воображение у вас осталось достаточно живым, чтобы оценить весь ужас жизни отставника...
- Это кнут, а? - сказал Мазур. - Где же пряник?
- А нету пряника, - серьезно сказал Глаголев. - Ордена - это не более чем железки, мы оба в том возрасте, когда к этой истине относятся со здоровым цинизмом. Беспросветную звезду вы у меня можете и заработать, а можете и в жизни не увидеть, но на старом вашем месте службы вы ее уж точно не увидите.
О славе всерьез и говорить не стоит - когда это мы с вами выходили на солнечную сторону? Короче, я вам предлагаю довольно простую вещь: продолжать, насколько возможно, жизнь при золотых погонах. Остаться в касте.
Ничего другого нет, не взыщите. Одно могу сказать твердо, не запугивая и не сгущая красок: в столицах у вас есть реальный шанс утонуть на неглыбком месте, зато у меня еще побарахтаетесь... Дискуссия будет?
- Нет, - сказал Мазур.
- Авторучку дать на предмет рапорта об отставке?
- Нет.
Где-то в глубине души он сам себе удивлялся, но это - в глубине.
Последние события отучили его удивляться, вот в чем штука, подспудно копилась уверенность, что после всего этого жизнь разделится на "до" и "после", потому что прошлое не возвращается и он шагнул за некий рубеж...
- Неплохо, - сказал Глаголев. - Ни истерик, даже легоньких, ни прострации.
Глядишь, и сработаемся... Давайте еще коньячку. Мы с вами пока что ни в каких уставных взаимоотношениях не находимся, можем непринужденно...
- Послушайте, - сказал Мазур. - Ну, а что я у вас буду делать, в конце-то концов?
- В одном известном романе на подобный вопрос герой ответил обезоруживающе просто, - ухмыльнулся Глаголев. - Что-нибудь да подвернется...
***
...Вот и подвернулось, довольно скоро. Слишком быстро, чтобы считать это случайностью. Что-то Глаголев планировал заранее, и в его комбинации уже тогда должен был присутствовать безработный каперанг, угодивший в нечто среднее меж опалой и безработицей. Такое вот получилось Кончанское ...
Кацуба шумно захлопнул свою книжку, потянулся:
- Надо же, все-таки Рамон, паскуда такая, полоснул по горлу почтенную сеньору, а я до предпоследней странички грешил на дона Руфио...
- Вопиющий разрыв меж теорией и практикой, - бросила Света, определенно намекая на какие-то понятные лишь своим шутки. Потянулась, вытянула ноги и небрежно скрестила их на коленях у Мазура, пояснив:
- Мне ж надо на ком-то раскованность отрабатывать... Господа интеллигенты, а не пора ли поесть? Я так понимаю, нас в Тиксоне банкетный стол не ждет...
- Правильно понимаешь, - сказал Кацуба. - Вот и займись.
- Ничего себе обращеньице со столичной журналисткой, да еще вдобавок сексуально раскрепощенной, - грустно протянула Света, но послушно вытащила из яркой сумки разномастные свертки и принялась накрывать импровизированный стол на чемодане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21