Ворна пристально смотрела на старуху.
– Пойдем со мной, Конн, – велела она. – Не отвечай на ее вопросы.
– Ты боишься назвать свое желание, мальчик? – спросила карга, не обращая внимания на колдунью.
Конн и в самом деле боялся, хотя не знал почему, а страх всегда вызывал у него прилив ярости.
– Я ничего не боюсь.
– Конн! Молчи! – предостерегла его ведьма.
– Скажи! – взвизгнула старуха.
– Я желаю славы! – закричал он.
По поляне пронесся холодный ветер, и что-то вспыхнуло перед глазами юноши. Он отступил на шаг, моргая.
– И ты ее получишь, – прошептал голос в его голове.
– Тебе не следовало говорить, – печально покачала головой Ворна.
Конн потер глаза и взглянул в бледное лицо колдуньи. Ее волосы с проседью спутались, плащ был испачкан и истерт. Она выглядела безумно уставшей.
Конн перевел взгляд на старуху. Та исчезла.
Не было ни плетеного стула, ни рыболовной сети. Только старый трухлявый пень и огромная паутина, сверкающая на солнце капельками росы.
Страх перед сверхъестественным охватил его.
– Кто она такая? – прошептал он, пятясь с маленькой поляны.
– Лучше не называть ее имя. Пойдем, Коннавар. Мы поговорим в безопасности.
Ворна жила в пещере примерно в миле от водопада. Внутри было просторно, на полу лежали толстые ковры, на западной стене висели крепко сколоченные полки. Стояла там узкая кровать, застеленная одеялом из овчины, и два стула, сделанные из вяза. По задней стене тек ручеек, собираясь ниже в озерцо, и через три естественных окна в камне проникал свет, так что солнечные лучи пересекались над головой, как золотые потолочные балки.
Конн слегка нервничал, идя следом за ведьмой. Насколько он знал, ни один мужчина племени не был в доме Ворны-колдуньи. Привыкнув к полумраку, юноша разглядел, что на одних полках стояли кувшины и горшочки, на других лежала аккуратно сложенная одежда. Вокруг ни соринки. В углу стояла метла, а у озерца виднелись два ведра и тряпка. Конн огляделся. Ворна опустилась на стул и спросила:
– А ты чего ожидал? Сушеные человеческие головы? Кости?
– Не знаю уж, чего я ждал, – признался юноша, – но явно не этого.
– Садись, Коннавар. Нам надо поговорить. Ты голоден?
– Нет, – быстро ответил он, не желая выяснять, что может держать ведьма на перекус.
– Женщина, которую ты видел, была духом – или богиней сидов, если желаешь. Слушай меня внимательно, и когда угадаешь, кто она, не называй ее имени. Одно это может принести несчастье. Как ты знаешь, есть три богини смерти. Она одна из них. Порой ее видят в облике старухи, порой – вороны. В мире душ она самая слабая из Старших Духов, однако когда речь идет о делах земных, самая злонравная из всех известных мне существ. Я впервые узнала о ее интересе к тебе, когда увидела ворона над домом Вараконна в ночь твоего рождения. Она вызвала молнию, которая сожгла меч, способный спасти твоего отца. Я видела ее вновь, когда твоя мать сказала Руатайну те ужасные и несправедливые слова. Видишь, Коннавар, она приносит несчастье и разбивает сердца. Когда она рядом, темные дела рождаются там, где прежде были только радость и смех. Знаешь ее имя?
Конн кивнул. Все дети риганте знали о Морригу, приносящей ночные кошмары.
– Но почему вы уверены, что это была она? Ворна вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Я колдунья и умею видеть такие вещи. Тебе не следовало говорить ей о своем заветном желании. У нее есть сила даровать его тебе.
– Что в этом плохого?
– Давным-давно одна женщина молилась ей, прося, чтобы ее полюбил самый красивый человек на свете – богатый, добрый и заботливый. Желание исполнилось. Он полюбил ее, но был уже женат, и братья его супруги приехали в ее хижину и разрезали ее и его на кусочки. Теперь понимаешь?
– Но ведь я просил славы. Нет цены, которую я не заплатил бы за нее.
– Как ты можешь быть таким глупым, Коннавар? – рассердилась Ворна. – Чего стоит земная слава? Кормит ли она семью? Приносит ли мир душе? Слава уходит. Она неверная девка, которая меняет одного молодого человека на другого. Расскажи мне, что тебе известно о Калаванусе.
– Во времена моего дедушки он был великим героем. Могучим воином. Он повел риганте против Морских Волков и убил их короля в поединке. У него был меч, сиявший, как огонь. Этот человек познал славу.
– Да, познал. А потом состарился и одряхлел. И продал свой меч торговцу, чтобы купить еды. Жена оставила его, сыновья забыли о нем. Когда я в последний раз видела его, он плакал в своей хижине и вспоминал дни славы.
– Я не буду, как он, – покачал головой Конн. – И не буду, как Вараконн. Враги не увидят мою спину, и люди не будут оплевывать мое имя. Бануин обещал мне железный меч. Я пойду с ним в битву. Это моя судьба.
– Мне известно кое-что про твою судьбу. Не слишком много, но вполне достаточно, чтобы предупредить: тебе нужна более высокая цель, чем просто слава. Если ты не хочешь стать лишь еще одним воином вроде Калавануса.
– Может, мне этого достаточно, – упрямо возразил он.
– Но недостаточно для твоего народа.
– Моего народа? – удивился Конн.
Ворна помолчала, потом поднялась со стула и подошла к очагу. Свет из окон померк, и она сложила поленья в очаг, однако не зажгла его.
– В прошлом году, – начала колдунья, – оголодавшая стая волков напала на львицу с пятью детенышами. Она яростно сражалась с ними, уводя от своих детей. Львица была готова умереть за них. Ей удалось убить семерых волков, но остальные четыре обошли ее. И когда львица вернулась в свое логово, детеныши были убиты и сожраны. Бесспорно, она заслужила великую славу. Однако чего это стоило? Ее раны не позволяли больше иметь львят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122