Кровь, обращающаяся в золото, – вира, то, что платит преступник семье убитого, чтобы остановить вражду.
По-прежнему неясно, о чем это. Вместо того чтобы отправиться к Мирии, Ворна вернулась домой и тихо села у огня.
Старый медведь.
Может ли это быть Длинный Князь? Она отбросила мысль. Князь скорее был бы представлен быком, королем коров. А кто же эти волки в доспехе? Должно быть, солдаты Каменного Города или Морские Волки. Может быть, медведь изображал страну, на которую нападают враги. Вряд ли. Непохоже. Два видения связаны неким образом, и Ворна снова обратилась к первому – юноше с окровавленным луком. Ей было незнакомо его лицо и лица оставшихся шестерых… Шесть людей. Шесть волков. Уже ближе. Устроившись поудобнее, Ворна расслабилась. С лука капала кровь, становясь вирой, платой за кровь. Потом ей вспомнилось, как Руатайн поехал в земли паннонов, чтобы предложить именно такую плату, чтобы положить конец вражде… Руатайн старый медведь.
В этот миг она осознала, что волки были вовсе не в доспехах. На них серебрилась рыбья чешуя. Рыбаки из Сияющей Воды. И все встало на место. Должно быть, панноны сильно страдали от голода всю зиму. Значит, молодого воина подговорили напасть на Руатайна. Тогда снова начнется кровная вражда, и с него можно будет получить еще несколько коров и лошадей. Это и означали телята, вышедшие из кровавой грязи. Ворна вспомнила, что у Князя-Рыбака пятеро взрослых сыновей. Всего шесть волков из ее видения. И эти волки послали одного из своих на смерть не ради славы или правосудия, но ради выгоды. Она вздрогнула. Руатайн не в Трех Ручьях. Он поехал в крепость Длинного Князя торговать скотом. С ним никак не свяжешься. Это очень смущало. Ворна знала, что предрекались не отдаленные события, а то, что случится вот-вот. Какой смысл видения, если она ничего не сможет изменить? Видения приходят не затем, чтобы мучить пророков. В них всегда, гласил ее опыт, есть некоторый смысл.
Ворна вздохнула. Ее вовсе не радовала перспектива долгого пути в Старые Дубы.

Коннавар торопился в Старые Дубы, избрав самый короткий путь через холмы. Он был доволен. У кобыл начиналась течка, и не оставалось сомнений, что жеребцы смогут зачать славное потомство. Это лишь вопрос терпения. Арбон, Паракс и кузен Таэ, Легат, ухаживали за тремя табунами, но до появления жеребят оставалось не меньше одиннадцати месяцев. И потребуется еще два года, чтобы воспитать из них боевых коней. Тем временем Конн отправил нескольких купцов за море, чтобы купить у гатов лошадей и привезти их в земли риганте.
Выехав из леса, Конн наслаждался теплым солнышком, гревшим спину. Чудесный выдался день, и особенно радовала предстоящая прогулка с Таэ к озеру, о котором говорил Руатайн. Он обещал жене вернуться к полудню, а Арбон показал ему путь, позволяющий приехать даже раньше. По пути он думал о приближающемся Совете. Многие главы кланов обещали голосовать за него. Хотя подвиги не многого стоили в его собственных глазах, они снискали к нему уважение народа и вошли в легенды. А легенды, оказывается, бывают очень кстати во время выборов. Из пятидесяти шести правителей ему удалось склонить на свою сторону не меньше тридцати. И никто до сих пор не выразил сильного желания стать князем.
Конн погнал лошадь вверх по склону. У края леса стояло несколько домиков, а за ними неглубокая травянистая долина, в которой еще виднелись пятна снега. Здесь паслись почти две сотни знаменитых черно-белых коров Длинного Князя. Конн остановился и посмотрел на них. Скоро все это будет принадлежать ему, так что лучше познакомиться с пастухами. Бросив взгляд на солнце, он решил, что немного времени у него есть.
Когда он подъехал к поселению, из первого дома вышла женщина. Солнце вспыхнуло на ее золотых волосах, и в горле у него мгновенно пересохло. Это была Ариан. Сердце его забилось втрое сильнее. Она подняла голову, увидела его, и радостная улыбка, осветившая лицо, сделала ее еще прекраснее. Лошадь продолжала идти, забытая всадником, пока не дошла до женщины. Юноша натянул поводья.
– Ты хорошо выглядишь, Конн, – сказала Ариан.
– Ты тоже, – выдавил он. – Кто здесь живет?
– Мы с Кастой и еще три семьи.
– А где Каста? Я хочу поговорить с ним.
– За скотом сегодня следят мальчишки, а Каста с другими мужчинами уехал в Старые Дубы за припасами. Ты не хочешь зайти на минутку? У нас осталось немного сидра.
Конн спешился и последовал за ней в дом. У стены стояла кровать, грубо сколоченная из сосновых досок, а в центре – стол и скамьи. Перед очагом лежала коровья шкура, прожженная во многих местах. Ариан налила ему чашку сидра, и их руки встретились. Конн почувствовал, что краснеет.
– Ты счастлив, Конн? – спросила она. – Да. А ты?
Она улыбнулась и подошла к огню, наклонилась, чтобы подбросить дров. Конн смотрел на нее, вспоминая, как они были вместе и как он ее любил тогда. Ему казалось, что он забыл девушку, но оказалось, что нет. Юноша любил Таэ всем сердцем, но при виде Ариан его охватила сладостная дрожь. Он попытался подавить возбуждение.
– Мне пора.
Она подошла ближе, так что Кони почувствовал аромат ее волос.
– Прости меня за боль, которую я причинила. С тех пор я часто думала о тебе.
– Все в прошлом, – ответил он.
В ее глазах блеснули слезы, и Коннавар инстинктивно обнял ее.
– Я так испугалась, когда услышала, что ты умираешь, и совсем ничего не соображала, но я всегда любила тебя, Конн. Всегда.
Он закрыл глаза и поцеловал ее в макушку. В доме было тепло, и пламя бросало отсветы на стены. Ариан обвила его шею. Он попытался противиться искушению, а потом наклонил голову и поцеловал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122