Во сне Тарантио превратился в мальчишку, страх смерти наполнил его
ужасом. А лица тех, кого Дейс убил, чтобы вырваться, стали лицами старых
друзей и товарищей по прежним битвам.
Перед ним возникло лицо старика.
- Правда жжет, Чио, - проговорил он. - Свет правды слишком ярок, он
режет глаза.
Когда Тарантио проснулся, пещеру наполнял тусклый предрассветный
сумрак. Как всегда, воин пробудился мгновенно - настороже и со светлой
головой. Это было единственное время, когда Дейс отсутствовал, и
Тарантио чувствовал себя наедине с собой и с миром. Он медленно, глубоко

вздохнул, радуясь недолгому освобождению чувств. По камням зашуршала

одежда. Тарантио приподнялся. Рыжебородый великан Форин стоял на коленя
х
у тела Кириэля, втихую обшаривая карманы мертвеца.
- У него не было денег, - негромко сказал Тарантио. Форин уселся.
- Денег нет ни у кого, - проворчал он. - Нам задолжали за три месяца
- а думаешь, мы хоть что-нибудь из этого получим, даже если вернемся на
границу?
Тарантио поднялся и вышел из пещеры. Солнце озаряло восточные склоны,
лес купался в золотом сиянии. Твердый холодный камень обрыва,
мертвенно-серый в сумерках прошлой ночи, теперь блестел, как коралл.
Тарантио облегчился и вернулся в пещеру.
- Это все та проклятая баба... Карис, - продолжал Форин. - Спорю на
что угодно - она ведьма.
- Ей колдовство ни к чему, - возразил Тарантио, затягивая на талии
пояс.
- Ты ее знаешь?
- Был с ней в паре кампаний. Она хладнокровна, жестока, а голова у
нее работает получше, чем у многих генералов...из тех по крайней мере,
кому я служил.
- Тогда почему ты от нее ушел? - спросил великан.
- А я не уходил. Я был с ней, когда она дралась за герцога Кордуина.
В конце кампании она нас бросила и перешла на сторону Ромарка. Говорят,
он посулил ей шесть тысяч золотом. Преувеличивают, конечно, но вряд ли
намного.
- Шесть тысяч!.. - завороженно прошептал Форин. Тарантио повернулся к
телу Кириэля. Юноша выглядел умиротворенно, лицо его разгладилось. Он
мог показаться спящим - не будь так каменно-спокойны его черты.
- Он был неплохим парнем, - произнес Тарантио. - Только слишком молод
и слишком медлителен.
- Это была его первая кампания, - сказал Форин. - Он сбежал на нее с
фермы. Думал, среди солдат безопаснее. - Великан покосился на Тарантио.
- Он был просто деревенский паренек. Не убийца, как ты и я.
- А теперь он мертвый деревенский паренек, - сказал Тарантио. Форин
кивнул, поднялся и встал с мечником лицом к лицу.
- Что тебя ведет, человече? - спросил он вдруг. - Вчера ночью мне
показалось - я вижу безумца. Ты жаждал меня убить. Почему?
- Потому что это - по-нашему, - прошептал Тарантио. Он подошел к
устью пещеры и всмотрелся в опушку. Преследователей видно не было.
Повернувшись, он встретил Форинов взгляд.
- Удачи тебе, - сказал он. Полез в кошель, выудил золотую монетку и
щелчком отправил ее воину.
- Это еще зачем? - удивился Форин.
- Я ошибся в тебе, великанище. Ты сумеешь выжить в горах.
- Откуда тебе знать? Тарантио улыбнулся.
- Интуиция. Постарайся остаться в живых. - С этимон повернулся и
зашагал на запад.
Если ему удастся уходить от погони весь день - преследователи
сдадутся и возвратятся к войску. Обычно на поиски беглецов отпускалось

не более двух дней. Основной задачей таких поисковых отрядов было отнюдь

не развлечение - они должны были помешать разрозненным группкам
наемников воссоединиться у себя в тылу. Когда такой отряд поймет, что их

кампания разошлась, он повернет назад, рассуждал Тарантио.
В лесу, меж берез, ольхи и дубов, настроение Тарантио улучшилось.
Деревья он любил всегда. Они были отрадой для глаз - и гибкие
серебристые березки, и дубы-великаны, неподвластные течению времени.
Ребенком - еще до появления Дейса - он частенько взбирался повыше и, как
орел, устраивался где-нибудь у макушки. Тарантио дрожал. Чем выше в горы
- тем холоднее становилось вокруг, и склоны уже запестрели эдельвейсами.

Будет весьма приятно погреться в Кордуине. Война еще не коснулась его -
если не считать перебоев с продуктами. Тарантио вел кое-какие дела с
одним тамошним купцом - Ландером. Если повезет, его вложения окупятся и
позволят прожить вольготно всю зиму.
Земля под ногами Тарантио раскисла от недавнего ливня, левый сапог
прохудился, и даже в теплом шерстяном носке чавкала при каждом шаге
ледяная жижа. Примерно с час Тарантио шел на запад, оставляя за собой
след, который мог бы увидеть и слепой. Потом, минуя старый развесистый
дуб, он вдруг ловко подскочил и подтянулся вверх, на корявую могучую
ветку. Перебравшись на другую сторону дерева, Тарантио спрыгнул на
широкий каменистый уступ. На камне осталась грязь от сапог, и Тарантио,
прежде чем двинуться дальше, тщательно вытер предательский след краем

плотного серого плаща. Не оставляя уже никаких следов, он пошел теперь
на северо-запад.
Так он шел еще около часа, то и дело оглядываясь назад и бдительно
следя за тем, чтобы никак не выдать своего присутствия. Наконец,
забравшись намного выше того места, где он изменил направление пути,
Тарантио влез на раскидистые ветви высокого бука и устроился в развилке,

не сводя глаз с тропы. Вынув из мешка на поясе последний ломтик сушеного

мяса, он откусил кусочек и принялся жевать.
Не успел он покончить со своей скудной трапезой, как наконец увидел
преследователей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20