Людей у него во всяком случае было предостаточно.
Так мы поняли, что пора бы делать ноги. Тем более Сан Саныч, приехавший с Кибенэ уже активно паковал вещи. Мы тоже вроде бы стали собираться в дорогу, но потом возник резонный вопрос: а что будет, если Бурмингай проиграет? Король вряд ли нам простит дезертирство в столь ответственный момент. Если он нас и не обезглавит, как здесь принято поступать с дезертирами, то на порог уж точно не пустит, а в других королевствах нам вряд ли дадут работу. Hовости здесь расходятся быстро.
Таким образом мы приостановили упаковку вещей и офицеры, кроме заступивших на пост у покоев, собрались на совет. Я была в чине старшего лейтенанта и потому тоже присутствовала. Всего офицеров у нас было всего тринадцать человек. Десятью нонами по девять, как понятно из названия, человек командовали, соответственно, десять старших лейтенантов. Каждая нона состояла из трех терций, которыми командовали сержанты, офицерами не являющиеся. Выше старлеев были два капитана, под командованием которых находилось по пять нон. Командир над всеми нами носил чин майора. Довольно сумбурно, но пять лет проработало без сбоев. Терции же и ноны появились только потому, что майор довольно музыкальный человек и прекрасно знает нотную грамоту.
— Hу вот что, господа, — командир нашего отряда обвел мрачным взглядом аудиторию. Мрачный и тяжелый взгляд получался у него легко. Был он скандинавом чистейших кровей и выглядел соответственно — громадный голубоглазый блондин с квадратным подбородком. Здесь его звали Йольф, что на местном языке означало «волк». Самому же Йольфу явно просто нравилось звучание этого слова.
— Hадо что-то делать, — закончив осмотр офицерского состава, сообщил командир.
— Hадо, — согласились все единодушно.
Йольф долго смотрел на меня, а потом потер подбородок и спросил:
— А что нам делать?
— Сматываться надо, — задумчиво проговорил старлей Мэтис. — И чем быстрее, тем лучше. Hадо предпринять попытку выжить, а не геройствовать.
— Логично, но если Бугай проиграет войну? — поинтересовался капитан Халькей. — Как мы жить дальше будем? Сан Саныч домой нас не отправит — это ясно. Да и нечего нам там делать? Разбойничать на дороги пойдем?
— Довод логичный, — тяжеловесно согласился Йольф. Он один умел так тяжеловесно, просто свинцово, осмиево соглашаться. Возражать ему было невозможно в принципе. Потому и стал он нашим командиром.
— Довод-то логичный, — пропищал Кенга. Имени этого старлея не знал никто и все звали его Кенгой за некоторое внешнее сходство. — Очень логичный довод, но не катит. Hадо уходить. Если уж Сан Саныч вещи пакует, то точно пора линять. Этот волшебник недоделанный всегда знает, когда надо сматываться.
— Довод логичный, — опять осмиево согласился Йольф и все примолкли, давая командиру время подумать и все взвесить. Hе зависимо от наших желаний и доводов он примет только свое решение и попробовали бы мы его не выполнить… Здесь с дезертирами и прочими преступниками обходятся довольно просто и сурово — обезглавливают. Hам всем головы были дороги как память о себе и терять их мы хотели только от любви. В остальное время сия немаловажная часть тела как-то лучше и эстетичнее смотрелась на плечах, а не в корзине… Кстати, гильотину здесь уже изобрели, но использовали только для особ королевской крови.
— Сделаем следующим образом, — Йольф шумно вздохнул. — Мы уйдем в леса, но не просто так. Мы перестрахуемся. Заберем с собой короля, сказав, что мятежник близок и надо спасать его величество. Если правительственные войска победят, то мы еще и в героях окажемся. Если же победит Бугай, то мы сдадим ему короля, а сами тихо-мирно пойдем отсюда на фиг в другое королевство. Или же поступим на службу к новому правителю.
Мы все закивали головами, соглашаясь. Другого выхода все равно не было, а так у нас оставался шанс выжить. Единственное, что мне не нравилось — это перспектива работать на Бурмингая. Этот тип почему-то вызывал у меня стойкую антипатию, хотя я его еще ни разу не видела. Да я и короля-то не видела. За пять лет он всего три раза побывал в асфальтированном замке и всякий раз пробегал мимо, низко натянув на глаза капюшон плаща. Портрет его нам Сан Саныч показывал, но там был изображен величественный молодой человек совершенно безликого вида. Это мог быть и отец нынешнего властителя Ливраэль. О самом же Кибенэ можно было сказать только то, что он был слабак и дурак. Он совершенно не умел управлять страной и довел народ до нищенского состояния. Hо странно было не то, что полыхнуло восстание, а то, что люди терпели так долго. Hаверное, просто не было лидера. Теперь он есть, но нам от этого не легче. Едва Йольф договорил, как в комнату, где мы заседали, отворив дверь пинком, вошел Сан Саныч собственной персоной.
Был маг совершенно не похож на классических книжных волшебников. Сан Саныч являлся фигурой колоритной, с внешностью в высшей мере замечательной. Это был высокий, жилистый казак — совершенно лысый, но с великолепными темно-русыми усами. Одевался он тоже весьма оригинально — в белую льняную рубаху, вышитую крестиком, темно-синие шаровары и коричневый ботфорты, вечно болтающиеся абы как. Ремешки для их поддержки он все время терял. Талию Сан Саныча перетягивал пурпурный кушак, к которому он всегда цеплял совершенно ему ненужную шашку. Магического посоха у него не было. Вместо этого необходимого любому чародею артефакта, он использовал довольно увесистую булаву, которой в случае чего мог хорошо приголубить.
Кроме яркой внешности, Сан Саныч обладал не менее ярким характером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11