Присев за маленьким столиком, привинченным к полу, она съела сыр и несколько сосисок, которые принесли ей вчера. Причесав волосы, она, чтобы придать себе бодрости, наложила легкий грим.
Она попробовала дверь каюты, которая оказалась незапертой.
И вышла.
Двинувшись по проходу, она уловила запах пищи из камбуза. Подойдя туда, она осторожно заглянула в помещение.
Ростов сидел в одиночестве за столом, аккуратно поедая яйцо всмятку. Подняв глаза, он увидел её. Внезапно лицо его исказилось злобой, тонкие губы отвердели, и он холодно посмотрел на нее. Сузи замялась, но потом все же заставила себя подойти к нему. Оказавшись около стола, она небрежно прислонилась к стулу, потому что ноги её не держали.
— Садитесь, — пригласил Ростов. Она опустилась на стул.
— Как спалось?
Она с трудом перевела дыхание, словно после бега.
— Прекрасно, — сказала Сузи, не в силах справиться с дрожью в голосе.
Его острый скептический взгляд, казалось, проникал в самые глубины её мозга.
— Похоже, вы взволнованы. — Он говорил ровным голосом, без симпатии, но и без враждебности.
— Я… — Слова застревали у неё в горле и душили её. — Вчера… так неловко получилось. — Во всяком случае, это было правдой, и ей было легко признаться в этом. — Я никогда не видела, как кто-то умирает.
— Ах, это. — Наконец нечто, напоминающее человеческое чувство, мелькнуло в выражении лица Ростова: может, и он вспомнил, когда ему довелось увидеть умирающего человека в первый раз. Потянувшись за кофейником, он налил Сузи кофе. — Вы ещё очень молоды, — сказал он. — Должно быть, вы не намного старше моего сына.
Сузи изящно сделала первый глоток, надеясь, что он продолжит разговор на эту тему — что позволит ей успокоиться.
— Ваш сын? — переспросила она.
— Юрий Давидович, ему минуло двадцать лет.
— И что он делает?
Улыбка Ростова на этот раз была не такой холодной.
— К сожалению, большую часть времени он проводит, слушая упадническую музыку. И не учится так упорно, как ему следовало бы. Не в пример своему брату.
Дыхание Сузи обрело нормальный ритм, и руки у неё больше не дрожали, когда она держала чашку. Они понимала, что этот человек не становится менее опасен лишь потому, что у него есть семья; но он казался не таким пугающим, когда говорил о ней.
— А ваш второй сын? — спросила она. — Тот, что младше? Ростов кивнул.
— Владимир. — Теперь в нем не осталось ничего, что пугало ее; он смотрел куда-то поверх головы Сузи, и на его лице появилось мягкое расслабленное выражение. — Он очень одаренный мальчик. Он будет великим математиком, если получит соответствующее образование.
— Это не должно быть проблемой, — сказала она, продолжая наблюдать за ним. — Советская система образования считается лучшей в мире.
Она не сомневалась в правоте своих слов, но, должно быть, эта тема имела для Ростова какое-то особое значение, потому что рассеянность его взгляда исчезла, и он снова стал холоден и неприступен.
— Да, — сказал он. — Это не будет проблемой. — Он продолжал расправляться с яйцом.
Сузи торопливо прикинула: в нем начало пробуждаться дружелюбие, и я не должна упустить его. Она лихорадочно соображала, о чем бы ещё завести речь? Что у них может быть общего, о чем ещё они могут поговорить? Затем её осенило.
— Я все пытаюсь вспомнить вас в те времена, когда вы учились в Оксфорде.
— Вы тогда были очень маленькой. — Он налил себе ещё кофе. — Все помнили вашу мать. Пожалуй, она была самой красивой женщиной из тех, что обитали там. А вы очень смахиваете на нее.
Это лучше, подумала Сузи. Она спросила его:
— Что вы изучали?
— Экономику.
— В те дни, как мне кажется, её трудно было назвать настоящей наукой.
— Да и сегодня она не лучше.
Сузи придала лицу серьезное выражение.
— Мы, конечно, имеем в виду буржуазную экономику.
— Конечно. — Ростов посмотрел на нее, словно пытаясь понять. насколько она серьезна. Чувствовалось, она убедила его.
Появился какой-то офицер и по-русски обратился к нему. Ростов с сожалением поднялся, глянув на Сузи.
— Я должен идти на мостик.
Она должна быть вместе с ним. Сузи сделала усилие, чтобы её голос звучал спокойно и непринужденно.
— Могу я сопровождать вас?
Он помедлил. Сузи думала: он должен взять меня. Ему нравится говорить со мной, он уверен, что я на его стороне, и, если даже я узнаю какие-то тайны, неужели он думает, что смогу использовать их, находясь на корабле КГБ?
— Почему бы и нет? — сказал Ростов.
Он вышел. Сузи последовала за ним.
Оказавшись в радиорубке. Ростов улыбнулся, читая текст радиодепеш и перевел их для Сузи. Похоже, он был доволен изобретательностью Дикштейна.
— Этот парень чертовски хитер.
— А что такое «Сейвил шипинг»? — спросила Сузи.
— Прикрытие для израильской разведки. Дикштейн избавился от всех, у кого были причины заинтересоваться, что случилось с ураном. Пароходная компания интересоваться не будет, потому что судно больше ей не принадлежит. Теперь он снимает с борта и капитана и команду. Не сомневаюсь, он что-то рассказал и тем, кому по-настоящему принадлежит уран.
Вот это и надо было Сузи. Ростов обращается к ней, как к коллеге, и она в центре событий; она должна найти способ, чтобы обратить их ход в свою пользу.
— Так что все препятствия им преодолены? — спросила она.
— Да. Дикштейну удалось захватить судно без единого выстрела.
Сузи быстро соображала. Когда она «предала» Дикштейна, она тем самым доказала свою преданность арабам. Теперь та раскололась на два лагеря: в одном были Ростов, КГБ и египетская разведка; в другом — Хассан и федаины. И теперь Сузи может доказать свою верность Ростову, выдав Хассана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120