Человек на другом конце провода не медлил ни минуты. – Вы в Вашингтоне?
– Да, и недалеко от посольства.
– Вы можете зайти?
– Конечно.
– Когда Вы будете у нас?
– Через 10 минут. Я хотел посмотреть, будут ли в посольстве какие-то приготовления до того, как я приду. Я еще раньше проверился и удостоверился, что «чист». Если бы я после этого засек «хвост», то знал бы, где его подхватил.
Я описал этому человеку свою одежду и сообщил ему мое имя. Он сказал, что будет ждать меня на входе, и попросил приготовить паспорт.
Через 10 минут я прибыл на место. У телефонной будки я в киоске купил горячую сосиску – такая работа всегда возбуждала во мне аппетит. Обычно я терял аппетит, когда чуял действительную опасность, но здесь дела проходили так, что я чувствовал себя хорошо. На мне был костюм в полоску «с иголочки», черные туфли, плащ и желтый галстук в черный горошек – стандартный галстук тогдашних «юппи». «Прикид» от «Пэйсли» был у меня второго сорта, а у человека, который меня ожидал, казалось, сорт был первым. В остальном мы были одеты почти одинаково. Наверняка, он чесал затылок, слушая мои приметы по телефону. Несомненно, у него где-то был и плащ, похожий на мой.
Пока я проходил проверку безопасности, он улыбнулся мне, затем протянул мне руку. После вступительных вежливых церемоний он провел меня к следующей двери, где он вынужден был согнуться, чтобы провести по замку своей пропускной карточкой, потому что тоненькая цепочка, на которой она висела, была слишком коротка.
На лифте мы поднялись в его офис, и там висел плащ, о котором я думал. На подоконнике стояла пара горшков с цветами, точно, как мы делаем в Моссад. Очевидно, шпионские игры способствуют желанию увидеть что-то растущее.
– Я еще не могу ни с кем говорить о Вас, но я приму от Вас начальную информацию, а потом мы решим, что последует за этим. Вас это устроит? Ему было под 40 лет, и выглядел он как типичный англичанин; его светлые волосы были аккуратно зачесаны на одну сторону, и челка слегка спадала на лоб. Время от времени он забрасывал ее назад. Воротник рубашки был на него немного широковат. Он назвался Эдвардом и показался мне вполне предупредительным.
– Хотите чашку чая или чего-то еще?
– Кофе, пожалуйста.
Он высунул голову за дверь и передал кому-то мою просьбу. Затем он вытащил из ящика письменного стола блокнот, раскрыл мой паспорт, лежащий перед ним, и переписал мою фамилию и прочие паспортные данные на листочек бумаги. Мне чертовски хотелось рассказать ему пару анекдотов о соблюдении правил конспирации и строгих директив, как мы поступаем всегда в таких случаях в Моссад, но я сдержался. Я не имел понятия, кто этот человек и что он подумает о таких шутках. Факт, что он был на передовой линии спецслужбы, означал, что он занимается скорее не разведкой, а «оборонительными» делами – контрразведкой и безопасностью, и по сравнению с Моссад его команда стояла на два-три уровня ниже. Он мог обидеться или не понять подобного юмора. Кроме того, он мог воспринять такие шутки как личное оскорбление.
Подали чай и кофе.
– Итак, господин Островский, о чем Вы хотели поговорить со мной?
Я зажег сигарету, бросил спичку в пепельницу, откинулся на спинку стула и сказал: – Как я Вам уже говорил по телефону, еще несколько недель назад я был сотрудником Моссад, но по ряду причин был уволен.
Он старательно записывал, не глядя на меня. – Почему Вы ушли?
– Меня уволили из-за нескольких дурацких историй и моего слишком длинного языка?
– Что это значит?
– Я открыто выражал свои политические взгляды, не совпадающие с принятыми в такой организации, которая столь сильно склоняется вправо, как Моссад. Эфраим внушил мне, что я имею дело с очень изощренной спецслужбой, и мне это тоже было известно. Мои сведения будут подвергнуты особому психологическому анализу, поэтому все данные обо мне и моих взглядах должны быть корректными. Моя легенда – моя правдивая история, и это я должен был держать в подсознании.
Англичанин никак не реагировал, что делало интервью очень напряженным. Он только записывал и задавал вопросы. Иногда он поднимал руку и просил говорить медленней, чтобы он успевал записывать. Я такое ненавидел. Учитывая современную записывающую технику, я находил такой метод работы архаичным и неэффективным. Но это был его офис, и он был представителем людей, от которых я кое-что хотел, поэтому я не мог жаловаться.
Интервью продлилось почти три часа. Я передал ему документ Моссад – копию фальшивого британского паспорта, которую я получил от Эфраима. На фотокопии была кратко описана моя тогдашняя легенда. На обратной стороне была копия части карты Лондона, где был отмечен мой тогдашний адрес, прилагались также цветные фотографии моего дома и моей лже-семьи, с парой слов о том и о другом. Такой документ мы называем «Tutor-Cover», т.е. что-то вроде «легенды-наставления», которая обычно вместе с фальшивым паспортом доставляется на конспиративную квартиру, где агент до проведения операции изучает все детали своей легенды. Такой документ понимается как упрощенная легенда, не такая, которая нужна при проведении операций в тяжелых условиях. Несмотря на это, этот документ был сделан на профессиональном уровне, и каждый, знакомый с нашим ремеслом, пришел бы к убеждению, что его обладатель – не любитель.
– Я хочу сердечно поблагодарить Вас, господин Островский, за то, что Вы мне рассказали. Я передам эти сведения ответственному лицу. С вами я снова свяжусь, если Вы мне скажете, что собираетесь делать.
Я знал, что это правильная процедура, и я передал ему только личные и второстепенные данные, лишь для того, чтобы они представили себе, кто я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118