Мои быстрые действия достигли желаемого обескураживающего эффекта. В шоке он повалился на колени перед темным экраном.
Я запер дверь, взял его руку, вывернул ее ему за спину, прижал его лицом к экрану, а своим коленом уперся ему в крестец. Так я полностью скрутил его и держал под контролем.
Я бросил металлический жетончик в щель под экраном и нажал красную кнопку. Фильм начался мгновенно, но я почти ничего не видел из-за головы моего приятеля. Он не двигался. Но даже если б он и захотел что-то сделать, то мало что смог бы. Все произошло для него слишком быстро. Я склонился к его уху, чтобы он лучше понимал меня при громких стонах с экрана женщины с большими грудями.
– Как тебя зовут?
Человек молчал. Я видел, как сильно он зажмурил глаза в ожидании удара.
– Ты можешь спокойно закрыть глаза, козел, но твои уши открыты. Я спрашиваю в последний раз, как твое имя?
– Марвин. Его голос дрожал.
– На кого ты работаешь, Марвин?
– Ни на кого. Я ни на кого не работаю.
– Зачем ты следишь за мной, Марвин? Я говорил тихо, почти дружелюбным голосом.
Он попытался повернуть голову, чтобы увидеть меня, но я еще выше вывернул ему руку, так что она почти ломалась; парень застонал.
– На кого ты работаешь, Марвин?
– Я уже сказал тебе, ни на кого. Я частный сыщик. Я здесь по одному делу.
– По какому делу?
– Я не могу тебе сказать. Это секрет. Убери руки. У меня есть права, ты знаешь.
Мне стало ясно: он думает, что его схватил полицейский. Я вытащил наручники и защелкнул одним из браслетов его руку за спиной. Свободную часть я держал в той же руке, которой схватил его за волосы. Если он захотел бы опустить руку, то сам себя потянул бы за волосы. Свободной рукой я достал шариковую ручку.
– Ты хочешь получить мой автограф, Марвин?
– Что?
– Хочешь ли ты получить мой автограф?
– Что еще за автограф? Он попытался встать, но я прижал его плечо еще сильнее коленом. Теперь я смог увидеть на экране громадного негра, который трахал женщину. Ее крики стали громче, кто-то попытался открыть дверь. Я чуть посильнее сжал его руку. Но я не хотел, чтобы он закричал.
–Ты сломаешь мне руку, парень, ты сломаешь мне руку. Пожалуйста, отпусти мою руку.
– Это шариковая ручка, Марвин. Я снова заговорил монотонным голосом, когда вдавил кончик стержня ему в щеку. Большегрудая женщина задвигалась еще быстрее. – Я медленно вставлю стержень тебе в ухо и буду давить, пока не смогу поставить автограф на твоем мозгу. Подумай об этом, Марвин.
– О чем ты говоришь? В его голосе звучал панический ужас, когда он почувствовал острие стержня в своем ухе. Я знал, что теперь он думает, что имеет дело с сумасшедшим, с маньяком, которому доставляет удовольствие причинять ему боль. – Что ты хочешь? Что ты хочешь от меня?
– Ты следил за мной, Марвин, а мне это совсем не нравится. Я хочу узнать, почему и кто тебя послал. Я вдавил ручку еще сильнее, держа его руку железной хваткой. В маленьком помещении стало жарко, и я нервничал из-за этого. Мне нужен был ответ, хотя я уже представлял, с кем имею дело.
– Я же тебе говорил. Он всхлипывал. Я видел слезу, покатившуюся по его щеке, она сверкала голубоватым светом в отблесках телевизора. Женщина достигла оргазма, из-за чего Марвина было совсем трудно понять.
– Я же тебе говорил, я частный сыщик.
– А я хочу знать, на кого ты работаешь, Эркюль Пуаро? Я снова надавил на ручку: еще пара миллиметров и я бы серьезно поранил его.
– Отпусти меня. Ты не можешь так поступать.
Я подвигал ручкой, и парень сильно стукнулся об экран, пытаясь отклониться. Зажегся красный свет, и надпись потребовала заплатить еще, что я и сделал. Шоу должно было продолжаться.
– Я хочу сказать это тебе очень четко, Марвин. Если ты не заговоришь, то я вытащу ручку через твое второе ухо и все равно узнаю от твоего приятеля то, что хочу узнать. Возможно, как раз сейчас он отвечает на пару вопросов моих друзей.
Я заметил, что он задумался. От отчаяния его глаза были широко раскрыты. Всякая надежда, что друг спасет его, исчезла. Ему стало ясно, что я знаю больше, чем он предполагал. Он попытался проанализировать ситуацию, но это было не в моих интересах. Я должен был что-то сделать, чтобы закончить это дело быстрее. Оставив ручку в ухе, я сильно рванул его за голову. Из-за неожиданности этого шага он был шокирован – когда он уже хотел говорить, то получил новую боль.
– Я из JDL, понимаешь? Из Лиги защиты евреев. Мы наблюдаем за бюро палестинских бандитов. Мы видели, как ты выходил оттуда, и подумали, что ты работаешь для них, или что-то вроде того. Итак, мы хотели узнать...
– Что вы хотели узнать?
– Кто ты. Кто ты, тысяча чертей! Откуда нам было знать, что ты полицейский.
– Кто послал тебя?
– Раввин. Он говорит нам, что мы должны делать. Никого не волнует, что происходит с нами. Мы должны сами защищать себя. Евреи должны защищать себя, иначе гойи нас всех уничтожат. Ты еврей?
– Нет.
– Значит, ты тоже не знаешь, что у палестинцев есть план уничтожения всех евреев. И американское правительство помогает им в этом.
– Что, черт побери, ты несешь? Наверное, я слишком сильно ударил тебя по голове.
– Мы этого им не позволим! Подожди и ты увидишь! Мы перебьем их всех раньше! Человек начал выкручиваться. Я слегка ослабил хватку, встал и поднял его за скрученную за спиной руку. Ручка все еще торчала в его ухе. В помещении ничего не было, к чему я мог бы его привязать. И я не мог его оставить тут без сознания, не рискуя, что он сейчас встанет и убежит. Он больше не представлял для меня угрозы, поэтому о его смерти не могло быть и речи, не говоря уже обо всей той дряни, какую она повлекла бы за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118