Натан уже давно чувствовал – кто-то продает его со всеми потрохами, но лишь сейчас сообразил, какими мотивами руководствовался таинственный противник. Тот, кто руководил операцией, направленной против умеренных палестинцев, хотел полностью расстроить планы Моссада по той простой причине, что не знал, вмешаются израильтяне в это дело или нет.
Натан встал на ноги и закурил. Он думал.
Амос закричал с пола Бассаму:
– Развяжи меня, ты, баран! Слышишь, что тебе говорят, дубина стоеросовая?!
Немного послушав, Бассам уже решил залепить пленнику рот, но Натан остановил великана и сказал, обращаясь к Амосу:
– Этим ты ничего не добьешься… Я знаю, что ты вражеский агент, и тебе нет смысла это отрицать. Ты давно на них работаешь? – поинтересовался он.
– Что ты плетешь, сволочь? – снова завопил Амос. – Что все это значит? Что ты пытаешься на меня навесить? Что, в другой комнате прячется Муса? А если нет, то что тут, черт возьми, происходит?
– С кем ты встречался в «Хилтоне»? – спросил Натан.
– С Эджвортом. Это мой приятель из MI-5. Я знаю его уже много лет, – сердито ответил Амос.
– Как ты с ним познакомился? – осведомился Натан.
– Не твое собачье дело! – огрызнулся пленник.
Натан достал из кармана остро отточенный карандаш, склонился над Амосом и поднес карандаш к его уху.
– Тебе хорошо известна эта игра, – сказал Натан. – Один миллиметр – через каждые две секунды молчания. Три минуты спустя я начну писать на твоих мозгах… Подумай, Амос. Мне терять нечего… Теперь дело за тобой. – И Натан стал медленно вводить карандаш Амосу в ухо.
Амос решил заговорить.
– Когда я был младшим офицером и находился на оперативной работе в лондонском отделении, я как-то встретился на конспиративной квартире с одним агентом. Тогда все встречи проходили на конспиративных квартирах. – Лицо Амоса стало покрываться испариной, его голос задрожал. – Этого агента завербовали совсем недавно и еще не успели договориться с ним о том, каким образом он будет в дальнейшем с нами контактировать. Мы только начали беседовать с этим парнем – и вдруг в квартиру ворвалась полиция. Они думали, что мы члены ИРА или чего-нибудь в этом роде. Хотели арестовать меня, но тут появился Эджворт, который был тогда офицером, осуществлявшим связь между MI-5 и полицией. Если бы меня тогда сцапали, это был бы конец моей карьеры. Ты же знаешь наши правила. – Амос покосился на Натана, невольно ища сочувствия.
В ответ Натан еще глубже засунул ему карандаш в ухо и приказал:
– Продолжай.
– Эджворт увез меня оттуда, – всхлипнул Амос, – и мы с ним поговорили по душам. Я объяснил ему, что не участвую в деятельности ИРА, а только служу в Моссаде. Англичанин отпустил меня и обещал, что этот эпизод останется между нами. С тех пор мы подружились. Иногда он помогал мне добыть информацию, иногда – я ему. Мы установили своего рода частный контакт между нашими «фирмами», и все шло отлично.
Натан показал Амосу фотографию,
– Это Эджворт? – спросил он.
– Да, он самый, – подтвердил Амос.
– Тебе известно, где сделан этот снимок? – холодно осведомился Натан.
– Откуда, черт возьми, мне знать? – простонал Амос. – Где ты его взял?
– В Дамаске, меньше месяца назад. Этот человек – бывший сотрудник Штази, – отчеканил Натан. – Именно о нем писал в своем рапорте Шулер. А ты, дружок, – вражеский агент, шпион и предатель.
Когда Амос понял, что случилось, он залился странным, лающим смехом. А потом заплакал.
Натану стало его жалко. Амос работал на врага, даже не подозревая об этом. Потому-то детектор лжи и оказался бессилен. Амос был идеальным агентом. Он сам никогда бы ни о чем не догадался. Его обманули просто гениально. Теперь Натану нужно было установить, что именно Амос сообщил Карлу во время их последней встречи.
– Я выложил ему все, – признался Амос. – Даже то, что наплел Гамиль.
– То есть? Что именно рассказал Гамиль? – спокойным, холодным тоном осведомился Натан.
И Амос раскололся окончательно, не утаив ни информации о Надин, ни того, что считал руководителем операции Абу Набиля.
Это означало, что Карл, если это он командовал террористами, в чем Натан уже не сомневался, – извещен: Надин ему в группу подсунули… Карл быстро сообразит, что девушка работает не на Моссад, а на кого-то еще, и этот кто-то, видимо, намерен воспрепятствовать проведению террористического акта. Надин грозила сейчас смертельная опасность; возможно, Карл собирался убить девушку. Единственное, что теперь могло спасти Надин, – это репутация ее отца.
Зазвонил телефон. Бассам поднял трубку.
Разговор велся по-арабски, но Натан уловил, что Бассам несколько раз повторил имя Надин. Наконец великан положил трубку.
– Прошу прощения, что дал своим людям этот телефон, но мне надо постоянно знать, как дела у Надин, – объяснил он. – Ее вызвали на какую-то встречу в отель «Хилтон» – тот самый, куда нас водил наш друг. Двое моих ребят отправились за ней и видели, как она покинула отель в обществе мужчины, чье описание соответствует внешнему виду Карла. Один из наших следовал за ними до большого дома на улице Ла Манд, но не может сказать, в какую квартиру они поднялись. Парень утверждает, что девушка больше не появлялась на улице, а вот мужчина, который ее сопровождал, вскоре вышел из дома. Еще мой человек передал мне, что террористы в деревенском особнячке засуетились. Грузят в машины чемоданы и другие вещи…
– Собираются на дело, – проговорил Натан. – Это начало. Надо пробиться к Надин и освободить ее, пока не поздно.
Несколько секунд Натан стоял неподвижно. События стремительно развивались, а он не знал, что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108