Он редко видел жену в ее родной стихии, и ему нравилось уважение, с которым относились к ней не только ученики и их родители, но и коллеги по училищу.
Поскольку «Спрейберри» считалась высшей музыкальной школой, представление выглядело не так уныло, как обычные весенние концерты. Это была настоящая постановка с театральными костюмами, компьютерной графикой на мониторах и лазерным шоу. Посреди очередного музыкального номера в кармане Гэнта загудел пейджер. Он отключил вибросигнал и с извиняющимся видом посмотрел на жену. Она знала, что это значит.
Лейтенант постарался как можно незаметнее выбраться в проход и выйти. В вестибюле был платный телефон.
– Это Гэнт.
– Привет, Гэнт. Это Гувер. Прости, что побеспокоил.
Детектив Гувер дежурил в ночную смену. Гэнт редко с ним сталкивался, хотя несколько лет назад они вместе расследовали одно убийство. Полиция вышла на крупную банду мошенников, подделывавших кредитные карточки, пресса много писала об этом деле. К сожалению, почти вся слава досталась ФБР, Гэнта и Гувера едва упомянули, хотя именно они схватили аферистов.
– Что случилось? – спросил Гэнт.
– Убили Бартона Сабини.
– Растратчика?
– Да. Возможно, между ним и делом Валеса есть связь. По крайней мере, так думает капитан. Можешь приехать?
– Сейчас?
– Чем раньше, тем лучше. Впрочем, если у тебя…
– Нет, нет, все в порядке.
Гэнт не любил работать по ночам. По телевизору он часто видел копов, которым, похоже, нечего было делать, как только круглые сутки ловить преступников. «Чепуха!» – бурчал он, глядя, как очередной детектив вкалывает по восемнадцать часов в день. Впрочем, и с ним такое иногда случалось. Но только иногда.
– Я приеду.

Кен рывком открыл дверь своего офиса и бросился к столу, разыскивая телефонный счет, который куда-то сунул накануне. Сабини иногда звонил в часы занятий, и в списке должны были остаться номера адресатов, находившихся в зоне непосредственного доступа.
Наконец он нашел счет и просмотрел все исходящие. Так и есть – Сабини несколько раз набирал один и тот же номер. Каждый разговор длился не дольше минуты.
Но кому он мог звонить между полуночью и тремя утра?

– Конечно, я здесь. Ведь это мой дом, – говорил Билл, ведя Кена через главный коридор кредитно-сберегательного банка «Тиллинджер».
Ставить на то, что Билл все еще корпит за своим столом в восемь часов вечера, значило играть наверняка. Кену было гораздо проще поймать Билла на работе, чем дома.
– Мне нужно заглянуть в вашу базу данных, – попросил Кен. – Чтобы найти человека по его телефонному номеру.
– По номеру или по адресу, как хочешь. У нас есть официальный список абонентов на CD-ROM и частные справочники штата Джорджия. Мы покупаем их у телефонной компании за бешеные деньги, но дело того стоит.
– Звучит заманчиво.
– А кого ты ищешь?
– Одного парня, который мне не заплатил. Просто хочу получить свой гонорар.
Кен был рад, что ему не пришлось лгать. Все, на что он рассчитывал, – пять или десять процентов комиссионных за розыск пропавших денег.
– Как раз для этого мы и держим свою базу. – Билл говорил почти шепотом, хотя в офисе больше никого не было. – Кстати, Марго сказала, что пару недель назад ты просил у нее взаймы.
Во рту у Кена снова появился горький привкус.
– Теперь все в порядке.
– Прекрасно. Но ты мог бы обратиться и ко мне.
– Какая разница.
– Разумеется, ответ был бы тем же самым. У нас нет лишних денег. – Билл нахмурился. – Просто меня удивило, что ты не захотел поговорить со мной. Я знаю, вы с Марго были женаты и все такое, но, черт возьми, мы знакомы уже двадцать лет.
Билл так ничего и не понял, подумал Кен.
Они никогда не обсуждали эту тему, но с тех пор, как Кен потерял Марго, между ним и Биллом возникла невидимая стена. Мужчины продолжали беседовать, играть в футбол, иногда вместе обедали, но отношения уже не были прежними. Кен жалел об этом только в тех случаях, когда Билл пытался делать вид, что ничего не изменилось.
В один прекрасный летний вечер – неужели с тех пор прошло уже шесть лет? – Кен впервые заподозрил, что Марго спит с его лучшим другом. Они собрались большой компанией, чтобы посмотреть праздничный фейерверк на Ленокс-сквер. В тот вечер в поведении Марго и Билла появилось что-то странное… Не то чтобы между ними внезапно возникла особенная близость, как раз наоборот. Оба вели себя слишком скованно, напряженно. Прежде Билл и Марго то и дело перешучивались, изображая что-то вроде легкого флирта, а теперь вдруг все оборвалось.
Казалось, они избегали смотреть друг на друга. Их слова звучали сухо, натянуто. А по отношению к Кену у Билла появилась какая-то заискивающая манера – вкрадчивая и предупредительная, словно тот говорил с начальником. И поскольку Кен никак не мог дать ему повышение или прибавку к жалованью, у него появилось подозрение, что Билл хочет получить от него что-то другое.
Прощение.
Той же ночью, прижимая к себе Марго, Кен почувствовал в ней неуверенность, нежелание и даже отпор. Он подождал две недели и признался жене в своих подозрениях. Она молча выслушала его, кивнула и сказала правду. Кен почти сожалел, что Марго не стала отпираться и не позволила ему разгневаться как следует. Наоборот, у нее был такой жалкий и несчастный вид, что он больше злился на самого себя.
Может быть, поэтому они смогли остаться друзьями. Конечно, ему пришлось нелегко, когда Марго и Билл в первый раз взялись при нем за руки, когда поцеловались в его присутствии. Но он это пережил. И они тоже.
А теперь, много лет спустя, Билл по-прежнему делал вид, будто ничего не произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82