Декер протянул пустой бокал проходившему мимо официанту.
– Вряд ли это намного хуже того, что вы могли сказать мне в лицо.
Он рассмеялся, и собеседники ответили вежливым смешком. Декер терпеть не мог светскую болтовню. Губернатор шагнул к нему ближе.
– Мистер Винцент выражает обеспокоенность по поводу вашей компании.
– Обеспокоенность – слишком сильно сказано, – заметил Винцент с едва заметным акцентом. Это был обаятельный мужчина со смуглой кожей. – Скорее, легкое сомнение.
Декер взглянул на него с ледяной улыбкой:
– И что же вызывает у вас это сомнение?
– Я уже говорил губернатору Холдену, что готов вести дела с вашей фирмой, но сначала должен получить одобрение в министерстве общественных работ.
– Разумеется.
– Боюсь, из-за негативного имиджа вашей компании с этим могут возникнуть трудности.
Холден спокойно пояснил:
– Он боится, что дело о растрате напугает влиятельных людей в его стране.
Декер почувствовал, что краснеет. Он знал: собеседники могут расценить это, как признак замешательства, но не мог сдержать ярости. Он поднял глаза к потолку.
– Ясно.
– Прошу вас, поймите меня правильно, – сказал Винцент. – Я с огромным уважением отношусь к вам и вашей фирме. Но вы знаете, сколь важно иметь хорошую репутацию. У некоторых людей сложилось впечатление, что «Виккерс индастриз» не может контролировать собственных сотрудников. Мое правительство должно быть уверено, что вы станете надежным поставщиком сырья.
– Неужели действия одного человека…
– Я уверен, волноваться не о чем, но нас настораживает этот факт. Найдутся люди, которые захотят использовать его против вас. Это все, что я хотел сказать. – Винцент перевел взгляд на кого-то в другом конце зала. – Прошу прощения.
И отошел, оставив Декера наедине с губернатором.
– Когда начнется суд? – спросил Холден.
– Меньше, чем через месяц.
Декер все еще кипел от злости.
– Я знаю, контракт с Белизом не так уж значим, но ущерб может оказаться гораздо больше. Репутация – это все.
– Кому об этом знать, как не вам, Холден.
Губернатор пропустил колкость мимо ушей.
– Не хотелось бы, чтобы ваши проблемы стали еще серьезней.
– И что, по-вашему, я должен сделать? – нахмурился Декер.
– Навести порядок в своем доме.
Холден похлопал его по руке и отошел.
– Именно этим я и хочу заняться, – процедил Декер.

Вечер, пять минут десятого.
Кен еще ни разу не оставался в офисном здании в одиночестве, и ему не слишком нравилось это чувство. Его окружали звуки, которых он никогда не слышал днем. Какие-то скрипы. Шум воды, бегущей по ржавым трубам. Свист ветра в пыльных вентиляционных шахтах. И наконец, гулкие шаги в коридоре.
Кен встал и подошел к двери, морщась. Лицо перестало дергать от боли, но ребра и живот ломило по-прежнему. Он выглянул в коридор и увидел Миф и Сабини.
– Что с вами? – Она коснулась рукой его распухшей скулы.
– Получил благодарность от одного клиента.
– Вы плохо выглядите, – сказал Сабини. – Хотите, перенесем нашу встречу?
– Нет. Пора начинать. Вы готовы?
Сабини кивнул и вошел в кабинет. Миф хотела сделать то же самое, но Кен преградил ей путь.
– Вы куда? – спросил он.
– Хочу посмотреть.
– Не получится.
– Почему?
– Это может повлиять на результаты теста. Присутствие адвоката внушит клиенту чувство уверенности, которого у него не будет потом. Операторы из прокуратуры допрашивают подсудимых с глазу на глаз. Я должен сделать точно также. Простите, но вам придется уйти.
Она пристально взглянула на него, потом кивнула:
– Ладно. Позвоните мне, когда закончите.
Похоже на приказ, подумал Кен. Она хочет показать, что все еще командует парадом. Но это не так – по крайней мере, не в его офисе. И ей это не нравится.
Отлично.
Кен улыбнулся:
– Разумеется. Всего доброго.
Он закрыл дверь и обернулся к Сабини:
– Как вы себя чувствуете, мистер Сабини?
– Спасибо, хорошо.
– Рад слышать. Присаживайтесь.
Кен провел пробный тест из десяти вопросов, чтобы ввести испытуемого в курс дела. Сабини вел себя корректно, но не слишком. Он со всем соглашался, только один раз попросил прояснить кое-какие детали теста.
Пока все шло хорошо.
Кен подсоединил Сабини к детектору лжи. Он включил аппарат и постучал по верхней крышке, чтобы освободить подвижную иглу. Фокус с картами решил пропустить. Скорее всего оператор из прокуратуры не станет его использовать, хотя Кен считал, что так легче внушить доверие к прибору.
Если они поверят, что эта штука работает, может быть, она действительно сработает…
Кен задал первый вопрос:
– Вы посещали школу в Рокпорт-колледж?
– Да.
– Вы согласны абсолютно правдиво отвечать на все вопросы, касающиеся вашего обвинения?
– Да.
Кен часто спрашивал себя, как он должен реагировать, если ему ответят «нет». Но такого ни разу не случалось.
– Вы понимаете, что я буду спрашивать вас только о том, что касается вашего дела?
– Да.
– Вы что-нибудь украли у своего работодателя?
– Нет.
– Вы когда-нибудь пользовались своим положением финансового директора «Виккерс индастриз» в личных интересах?
– Нет.
– Вам приходилось лгать, чтобы избежать неприятностей на работе?
– Нет.
– Вы осуществляли электронный перевод платежей из фондов компании в частные банки в Цюрихе, Швейцария, в период с февраля по ноябрь прошлого года?
– Нет.
– Ваше полное имя Бартон Чарлз Сабини?
– Да.
– Вы когда-нибудь совершали противозаконные действия при составлении деловых бумаг или налоговых документов?
– Нет.
– Вы имеете прямой или косвенный доступ к денежным фондам, незаконно переведенным со счетов вашей компании?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82