Отчего же я так мучаюсь?"
И он сказал Викулиной:
- Я не знаю, может быть, вы смеетесь надо мной... Но я не хочу ничего
говорить. Я не могу. Я хочу прильнуть...
Спазма перехватила ему горло, и он замолчал.
Он провожал ее домой, и все было решено. Завтра она придет к нему. У
них будет красивое счастье, неслыханное и невиданное.
- Это как сон!...
Ей только немножко жалко мужа.
Но Герман Енский прижал ее к себе и убедил.
- Что же нам делать, дорогая, - сказал он, - если нас толкает друг к
другу какая-то могучая сила, против которой мы не можем бороться!
- Безумно! - шепнула она.
- Безумно! - повторил он.
Он вернулся домой как в бреду. Ходил по комнатам, улыбался, и звезды
пели в его душе.
- Завтра! - шептал он. - Завтра! О, что будет завтра!
И потому, что все влюбленные суеверны, он машинально взял со стола
первую попавшуюся книгу, раскрыл ее, ткнул пальцем и прочел:
"Она первая очнулась и тихо спросила:
- Ты не презираешь меня, Евгений?"
"Как странно! - усмехнулся Енский. - Ответ такой ясный, точно я вслух
спросил у судьбы. Что это за вещь?"
А вещь была совсем немудреная. Просто-напросто последняя глава из
бабьей книги.
Он весь сразу погас, съежился и на цыпочках отошел от стола.
И звезды в душе его в эту ночь ничего не спели.


Тэффи - "Демоническая Женщина"

Демоническая женщина отличается от женщины обыкновенной прежде всего
манерой одеваться. Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу,
браслет на ноге, кольцо с дыркой "для цианистого кали, который ей непре-
менно пришлют в следующий вторник", стилет за воротником, четки на локте
и портрет Оскара Уайльда на левой подвязке.
Носит она также и обыкновенные предметы дамского туалета, только не
на том месте, где им быть полагается. Так, например, пояс демоническая
женщина позволит себе надеть только на голову, серьгу на лоб или на шею,
кольцо на большой палец, часы на ногу.
За столом демоническая женщина ничего не ест. Она вообще ничего не
ест.
- К чему?
Общественное положение демоническая женщина может занимать самое раз-
нообразное, но большею частью она - актриса.
Иногда просто разведенная жена.
Но всегда у нее есть какая-то тайна, какой-то не то надрыв, не то
разрыв, о котором нельзя говорить, которого никто не знает и не должне
знать.
- К чему?
У нее подняты брови трагическими запятыми и полуопущены глаза.
Кавалеру, провожаещему ее с бала и ведущему томную беседу об эстети-
ческой эротике с точки зрения эротического эстета, она вдруг говорит,
вздрагивая всеми перьями на шляпе:
- Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, ско-
рее. Я хочу молиться и рыдать, пока еще не взошла заря.
Церковь ночью заперта.
Любезный кавалер предлагает рыдать прямо на паперти, но "оне" уже
угасла. Она знает, что она проклята, что спасенья нет, и покорно склоня-
ет голову, уткнув нос в меховой шарф.
- К чему?
Демоническая женщина всегда чувствует стремление к литературе.
И часто втайне пишет новеллы и стихотворения в прозе.
Она никому не читает их.
- К чему?
Но вскользь говорит, что известный критик Александр Алексеевич, овла-
дев с опасностью для жизни ее рукописью, прочел и потом рыдал всю ночь и
даже, кажется, молился, - последнее, впрочем, не наверное. А два писате-
ля пророчат ей огромную будущность, если она наконец согласится опубли-
ковать свои произведения. Но ведь публика никогда не сможет понять их, и
она не покажет их толпе.
- К чему?
А ночью, оставшись одна, она отпирает письменный стол, достает тща-
тельно переписанные на машинке листы и долго оттирает резинкой начерчен-
ные слова: "Возвр.", "К возвр.".
- Я видел в вашем окне свет часов в пять утра.
- Да, я работала.
- Вы губите себя! Дорогая! Берегите себя для нас!
- К чему?
За столом, уставленным вкусными штуками, она опускает глаза, влекомые
неодолимой силой к заливному поросенку.
- Марья Николаевна, - говорит хозяйке ее соседка, простая, не демони-
ческая женщина, с серьгами в ушах и браслетом на руке, а не на каком-ли-
бо ином месте, - Марья Николаевна, дайте мне, пожалуйста, вина.
Демоническая закроет глаза рукою и заговорит истерически:
- Вина! Вина! Дайте мне вина, я хочу пить! Я буду пить! Я вчера пила!
Я третьего дня пила и завтра... да, и завтра я буду пить! Я хочу, хочу,
хочу вина!
Собственно говоря, чего тут трагического, что дама три дня подряд по-
немножку выпивает? Но демоническая женщина сумеет так поставить дело,
что у всех волосы на голове зашевелятся.
- Пьет.
- Какая загадочная!
- И завтра, говорит, пить буду...
Начнет закусывать простая женщина, скажет:
- Марья Николаевна, будьте добры, кусочек селедки. Люблю лук.
Демоническая широко раскроет глаза и глядя в пространство, завопит:
- Селедка? Да, да, дайте мне селедки, я хочу есть селедку, я хочу, я
хочу. Ето лук? Да, да, дайте мне луку, дайте мне много всего, всего, се-
ледки, луку, я хочу есть, я хочу пошлости, скорее... больше... больше,
смотрите все... я ем селедку!
В сущности, что случилось?
Просто разыгрался аппетит и потянуло на солененькое. А какой эффект!
- Вы слышали? Вы слышали?
- Не надо оставлять ее одну сегодня ночью.
- ?
- А то, что она, наверное, застрелится этим самым цианистым кали, ко-
торое ей принесут во вторник...
Бывают неприятные и некрасивые минуты жизни, когда обыкновенная жен-
щина, тупо уперев глаза в этажерку, мнет в руках носовой платок и гово-
рит дрожащими губами:
- Мне, собственно говоря, ненадолго.
1 2 3