– А вы разве сами не идете… на праздник или как он у вас там называется?
– О нет, – произнесла женщина нараспев. – Такие штуки не для меня.
Грегори хотел было задать ей вопрос, а почему, собственно, нет? Что, это исключительно мужское мероприятие? На фотографиях он видел и женщин. Может, ее исключили по какой-то причине? Вновь пробудившаяся осмотрительность практического исследователя заставила его придержать язык. Грегори пришло в голову, что от человека, чувствующего себя непричастным к местным традициям, тем не менее живущего среди них, он сможет узнать о здешних обычаях значительно больше, чем от кучки угрюмых поселян, особой приветливости к нему не проявивших. Да и какой смысл сейчас отправляться в деревню, чтобы, получив от ворот поворот, опять пешком возвращаться сюда? В любом случае ему где-то надо переночевать.
Грегори подошел к изгороди, рассчитывая на то, что женщина увидит его милую улыбку.
– Ну что ж, хорошо, – сказал он, – я ваш.

7

Женщина провела его через темный двор к дому. Обошла какую-то бесформенную массу, лежащую посередине двора, и, обернувшись, бросила:
– В картошку не угодите.
Войдя в дом, Грегори смог повнимательнее рассмотреть ее лицо. Оно оказалось живым и веселым. Все ее смущение куда-то улетучилось. Она провела гостя в специальную кладовку в задней части дома, где они при тусклом желтоватом свете лампочки, сидя бок о бок на деревянной скамейке, снимали обувь – женщина свои сапоги, Грегори – походные ботинки. Женщина повесила красную куртку на деревянный крючок и протянула руку. Грегори не хотелось снимать свою куртку и оставлять здесь, в грязной кладовке. Женщина поняла его нежелание, улыбнулась и сказала:
– Куртка-то хорошая. Наверное, следует взять ее на кухню и там посушить.
– Спасибо, – ответил Грегори.
– Могу дать вам брюки взаймы, – предложила она, – а те, что на вас, мы бросим в стирку.
Грегори уставился на свои грязные ноги. Хельмут Ланг, конечно, не предполагал, что брюки от него будут использовать при полевых исследованиях. Они были безнадежно испорчены. Грегори понял, что сделанного не поправить, и какому бы суровому обращению она ни подвергла теперь их, хуже они все равно не станут.
– Это было бы превосходно, – откликнулся он, – а у вас есть что-то достаточно… длинное для меня?
Она оглядела его с ног до головы.
– Да, вы действительно страшно высокий, но мне кажется, я смогу что-нибудь придумать.
– Если вас не затруднит.
– Какие могут быть затруднения, – решительно заявила женщина и в одних чулках зашлепала во внутренние помещения дома.
Она прошла по узкому коридору, начала подниматься по лестнице, потом наклонилась над перилами и улыбнулась.
– Между прочим, меня зовут Джиллиан.
– Грегори, – откликнулся он. – Большое вам спасибо, что так сразу согласились меня приютить.
Она улыбнулась:
– Да ерунда, Грегори, – и стала легко подниматься по лестнице.
Он ждал, стоя на пороге кладовой, и краем глаза заглядывал в кухню. Очень старомодная: с трубами, идущими прямо по стенам, небольшой газовой плитой, старым жестяным баком для горячей воды над раковиной. Но при этом чистая и содержится в идеальном порядке. Квадратный стол застелен яркой скатертью в цветочек, полки заставлены стеклянными банками с домашними заготовками. Грегори вдруг подумал, что в доме довольно холодно, ненамного теплее, чем на улице. И тут он снова услышал на лестнице шаги и повернулся в сторону входной двери, сделав вид, что выглядывает во двор.
– Свитер вам, наверное, снимать не следует, – сказала Джиллиан, протягивая ему шерстяные брюки, очень похожие на те, что были на ней самой. – У меня здесь нет центрального отопления, а пока я растоплю камин в гостиной…
– Спасибо.
Она вновь проследовала по коридору, а Грегори наблюдал за ней, за ее быстрыми уверенными движениями, за тем, как в такт им покачиваются ее длинные волосы. Толстый свитер и широченные штаны перехвачены на поясе ремнем.
Грегори переоделся в шерстяные брюки, они оказались ему немного широковаты в талии и даже по длине чуть-чуть великоваты. На один стул он повесил брюки, на другой, подальше от печи, – кожаную куртку. Затем последовал за Джиллиан по коридору. Приходилось постоянно наклонять голову, чтобы не задеть за что-нибудь, пока он наконец не вошел в гостиную. Хозяйка уже сидела на полу на выцветшем ковре перед маленьким камином и голыми руками загружала в него уголь.
– Извините за беспорядок, – сказала она. – Давно у меня не было постояльцев.
– О, ну что вы! – воскликнул Грегори, взмахнув рукой.
Гостиная, как и кухня, производила впечатление старомодности и удивительного уюта. В желтоватом свете торшера Грегори разглядел мягкое кресло округлой формы с сильно потертой обивкой на сиденье, диван с салфетками на подлокотниках в тех местах, где проплешины были особенно заметны. В той части комнаты, где предполагался кофейный столик, стоял низенький черный сундучок. Единственным исключением из общего ощущения чистоты и аккуратности была грязная чашка с блюдцем и стопка давнишних иллюстрированных журналов в глянцевых обложках.
Джиллиан встала с пола, стараясь случайно не коснуться себя испачканными углем ладонями. Грегори обратил внимание на то, что руки у нее маленькие, тыльная сторона красная и загрубевшая от физической работы на открытом воздухе.
– Ну вот, – сказала она, оглядывая комнату. – Скоро согреется. Чувствуйте себя как дома. Здесь есть журналы, а в комнате по ту строну коридора – кое-какие книги.
– Не беспокойтесь, все в порядке, – ответил Грегори. Джиллиан наклонила голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36