Коробки с «Калполом» так и стояли, но больше ничего не было, кроме мотка кабеля и канистры моторного масла. Наконец я дернул шнур стартера, мотор затрещал и завелся. Жуткие звуки вырвались из динамиков, разносясь по округе. Я удостоверился, что агрегат работает исправно, и вышел.
Кьем странно смотрел на меня. Я не знал, чем заняться, подошел к приемнику, выключил его, передумал и снова включил. Через пару минут появился Джек со своими оруженосцами. Джек был, по-видимому, очень доволен моей работой.
– Эй! У вас получилось!
– Ничего особенного. Вот, забирайте. – Я протянул ему «инструменты». – Они мне не пригодились.
Джек, поморщившись, покосился на сумку и сказал что-то ехидное своему бородатому помощнику. Тот пожал плечами и начал бурчать в свое оправдание. Джек снова повернулся ко мне:
– Отлично. Джек никогда не остается в долгу, верно? Но я уже расплатился бутылкой виски. Как, еще раз скажите, вас зовут?
– Дэн.
– Джек никогда не остается в долгу, так, Дэн?
– Так.
Он дал мне сигарету. Лицо бородача ничего не выражало, было непроницаемо, но глаза его выдавали, и от того, как он смотрел на меня, мне становилось не по себе. И тут я сказал:
– Неплохой у вас генератор. Вы бы могли не только радио…
– Знаю, – оборвал меня Джек. Я понял, что он не любит, когда ему указывают.
– Все, что нужно, это кабель, несколько ламп – и вы могли бы электрифицировать всю деревню.
– Тоже знаю. – Он фыркнул. – Для этого я и притащил сюда эту рухлядь. Ну, так что мне, по-вашему, еще понадобится?
Я наскоро прикинул, сколько потребуется кабеля, патронов, ламп, плюс запасные, изо всех сил стараясь не походить на колонизатора. Джек смотрел на меня прищурившись, задумчиво потягивая сигарету.
– Я доставлю их сюда на слонах, а вы мне все сделаете, да, Дэн?
Я не знал, сколь долго, по его предположениям, я останусь здесь, но неожиданно для самого себя сказал:
– Запросто.
Если Джек, как он говорил, действительно платил по счетам, я бы для него и в слоновий хобот лампочку вкрутил.
– Была бы розетка, можно теле…
Телевизор? И это говорю я? Конечно, я покажу вам и ток-шоу, и программу для садоводов-любителей, и мыльную оперу, и мягкое порно, и вручение призов беспроигрышной лотереи, и церемонию награждения, и… Одним словом, я покажу вам все блага нашей цивилизации. Так, что вам тошно станет.
Я чуть было все это не выпалил, но вовремя сдержался. Уж лучше подсесть на тяжелые наркотики, чем на эту дрянь. Мог ли Кьем читать мои мысли? Он улыбался, глядя на меня. Потом шепнул что-то Джеку, и Джек сказал:
– Он говорит, что колдовали вы неправильно, но с Повелителем Генераторов справились.
Кьем снова улыбнулся своим беззубым, розовым ртом, и я решил, что в общем он мне симпатичен.

Когда я вернулся в хижину, Мик сидел, а ведьма – старая наркоманка – кормила его с ложки супом. Чарли спала. Фил тоже дремал, пережидая полуденный зной под крышей. Похоже, в нашей компании я был единственным ходоком. Старуха без умолку что-то лопотала, а Мик ошалело на нее смотрел.
– Как ты думаешь, – спросил он меня слабым голосом, – она вдова?
– Тебе лучше?
Он почесал затылок:
– Да, такое чувство, будто со мной позабавился весь боевой расчет с нашего эсминца.
Что ж, ему было лучше. Старуха так и не замолчала. Глаза у нее блестели, и, казалось, наши голоса ей нравились.
– Ну а ты опять накурилась? – спросил я ее громко.
– Бууу! – ответила она и захохотала, сунув Мику в рот последнюю ложку. Потом слезла с табуретки и стала шарить в складках юбки.
– Эй, – сказал Мик. – Вот этого не надо. Старуха вытащила два маленьких зеленых пакетика, один из которых дала мне. Это был свернутый лист, от пальмы наверное. Она стала шамкать губами, расхаживая по хижине и при этом старательно показывая, что нужно не глотать, а жевать.
– Опять дурь какая-то? – возмутился я.
Она дала второй пакетик Мику и снова зажевала. Мик посмотрел на меня с сомнением.
– Интересно, где она это прятала?
Возможно, она почувствовала его намек, захихикала, подхватила полы юбки и пустилась в пляс. Ей, наверно, было лет девяносто, но танцевала она как заводная. Свой листок я отложил и вместо него потянулся за бутылкой. Но не успел глотнуть, как она остановилась, стала что-то возбужденно говорить и с отвращением замахала руками на виски. «Май! Май!» – закричала она, особенно раздраженная тем, что я предпочел виски ее пакетику. Прихрамывая, она вышла из хижины.
– Похоже, – сказал Мик, жуя свой листочек, – ты здорово ее обидел.
– Ты ведь не знаешь, что она тебе подсунула.
– Она меня кормила. Вряд ли у нее что плохое на уме, верно?
Думаю, он был прав, но я промолчал.
Мик хотел знать последние новости. Я рассказал ему про Джека, Чарли, генератор и про мой план сделать носилки. А он признался, что чувствует себя слабым, как котенок. Я не стал доводить до его сведения, что мы не знали точно, где находимся, и что нам скорее всего не удастся получить помощь ни от Джека, ни от жителей деревни.
Пока Мик жевал, я обратил внимание, что слюна у него стала темно-фиолетового цвета.
И тут он спросил:
– А тех ты видел?
– Кого?
– Ну тех, что к нам в хижину заходили?

Пока ребята отдыхали, мне было совершенно нечем заняться. Я не так сильно беспокоился о Мике, который все-таки пошел на поправку. А Чарли, похоже, могла спать по восемнадцать часов в сутки. Хоть по временам она и приходила в себя, но я понимал, что по джунглям нам придется ее нести, так что перспектива нашего путешествия откладывалась на несколько дней. Мик без посторонней помощи еле-еле мог дойти до туалета.
Еще меня беспокоило, что я обидел старуху, которая все же по-человечески к нам относилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88