Это были просто тени, но тогда мне казалось, что они ринулись вниз с зеленого полога и начинают меня окружать. Я не мог справиться с чувством, что тяжелый влажный покров опускается мне на плечи и с силой давит на спину. Казалось, я ощущал звериный запах, какую-то вонь в воздухе, а потом вдруг услышал такой звук, будто рвется ткань. Я повернулся, пытаясь сбросить с себя эту неизвестно откуда навалившуюся тяжесть. И тут моя рука прошла сквозь что-то невидимое, и мгновенно меня охватила паника. Впервые в жизни я испытал такой ужас. – Стойте! Стойте! – Я задыхался. Мои спутники остановились. – Кто-то прыгнул на меня с дерева.
– Никого на тебе нет, приятель, – оглянулся на меня Мик.
– Надо повернуть назад! Немедленно!
Я молол всякую чепуху, пока Мик не положил мне на плечо руку.
– Глубоко вдохни, – сказал он, – и задержи дыхание.
– Не могу.
– Можешь. Набери воздух, старина.
Я поступил так, как он велел. Фил неловко переступил с ноги на ногу, и проводники покосились на него.
– Ну как, все в порядке? – спросил я Мика через некоторое время.
– В порядке, – ответил он, положив обе руки мне на плечи и пристально глядя в глаза.
– Правда?
– Да-да. Выпей глоток воды. И иди на шаг впереди всех, Дэнни. На шаг впереди.
Я полностью овладел собой, но был совершенно опустошен. Никто, конечно, не прыгал на меня с дерева. Это были тени, из мелькания которых мое воображение выплело всякую жуть. Не знаю, как проводники истолковали мою панику, но я был очень близок к тому, чтобы кинуться обратно по тропе, по которой мы только что прошли. Все это выглядело странно. Меня даже осенила нелепая догадка, что тут не обошлось без злых духов и какая-то потусторонняя сила пыталась проявиться в страхе, удостоив меня своим особым вниманием.
Но затем мне удалось понемногу взять себя в руки. Когда мое состояние улучшилось настолько, что я уже мог считать лесного духа плодом воображения, все испортил Фил, который с истеричным смешком сказал:
– Сегодня утром у меня с ним тоже вышла стычка! Ха-ха-ха!
Я уставился на сына, высмеивающего меня посреди джунглей, но Кокос заторопил:
– Идем дальше.
Я постарался наладить ритм дыхания, чтобы продолжить путь, и настигший меня приступ больше не повторялся.
Когда мы наконец добрались до деревни акха, я обнаружил, что уже видел это племя раньше: в Чиангмае они назойливо предлагали туристам браслеты и четки. Они отличались от мон и лайсу своим небольшим ростом. Некоторые их женщины были так малы, что казались детьми. Так же как в других деревнях, в появлении чужестранцев они видели удобный случай облегчить наши кошельки на несколько батов, предлагая грубые безделушки. Держались они довольно бесцеремонно, и, когда подошли ближе, я заметил, что у многих старух зубы остро заточены, а губы подкрашены красным.
– Фил! Эй, Фил! – крикнул Мик. – Отгадай, о чем я сейчас думаю?
– Это зависит от того, – ответил Фил, пытаясь избавиться от внимания одной из миниатюрных дам, губы которой были сморщены, как края стянутого ремешком кожаного мешочка, – думаешь ли ты о том же, о чем всегда.
– Я думаю, такая женушка могла бы обслужить тебя по полной программе. Ты только представь на минуту! Я не прав?

На следующее утро, когда Кокос и Бхан готовились распрощаться с нами, я сделал последнюю попытку удержать их и предложил утроить вознаграждение, но это не помогло. Вскоре после нашего появления в деревне акха они подвели нас к одному пареньку, который согласился идти с нами дальше. Мы немного приободрились, когда юноша, поговорив с Кокосом, сообщил, что в деревне за полдня пути отсюда живет иностранка. Кокос сказал, что это соответствует месту, указанному Клэр Мёрчант на карте.
Паренек произнес еще какую-то длинную фразу, которую Кокос либо не понял, либо не стал переводить. Когда мы начали расспрашивать его более подробно, он пояснил, что сам никого не видел, только слышал. Он сказал – она там в гостях. Я спросил Кокоса, что это значит, но тот в ответ только пожал плечами.
Когда для Кокоса и Бхана настало время уходить, я подумал, что на самом деле они не особо стремятся покинуть нас. Было ясно, что они чувствуют себя скверно, и выразилось это таким образом, который нас удивил.
– Ну так линяют они? – громко поинтересовался Мик.
– И довольно бесцеремонно, – сказал Фил. Меня переполняла горечь:
– Они нас бросают.
Подняв рюкзаки, они тихо переговорили друг с другом, стараясь не смотреть в нашу сторону. Затем неторопливо достали свои длинные армейские ножи. Я судорожно сглотнул. Но каждый положил нож плашмя на ладони, сделал шаг вперед и предложил его нам.
– Лианы рубить, – сказал Кокос, и его глаза увлажнились. – Стволы рубить. Возьмите.
Этот подарок озадачил меня. Так я и не понял, зачем они оставляли нам ножи: на случай, когда они нам пригодятся, или как извинение за то, что не могут довести поход до конца. Мы помедлили, прежде чем взять их в руки.
– Когда захотеть обратно, вы сообщить, – сказал Кокос. – Я приходить за вами.
– Ну конечно, – съязвил Мик. – Мы позвоним. Или у тебя есть адрес электронной почты?
По-видимому, что-то из этого саркастического замечания дошло до Кокоса, так как он добавил:
– Сообщение: Кокос, Чиангмай, приходить. Люди передать сообщение от поселок к поселок, и я приходить.
Я думаю, он сам хотел в это поверить.
– Спасибо вам обоим, – ответил я, хотя особой благодарности не чувствовал.
Они простились с нами церемонным поклоном, затем, по западному обыкновению, мы обменялись рукопожатиями, и они ушли. Мальчишка-акха, который наблюдал за нами с широко раскрытым ртом, скорее всего ни слова не понимая, повернулся к нам и произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88