– Кто научил тебя играть в ангелов?
– Секрет.
– Ну скажи.
– Секрет.
– Кто?
Мелани хихикает и смотрит в сторону:
– Твой отец.
Она сверлит взглядом запылившуюся спину Мелани в полной уверенности, что та лжет.
Однажды мама, занятая на кухне, посылает ее отыскать Мелани и отца. На лужайке, где они раньше играли, валяются теннисные ракетки и мячики. Игроков нигде не видно. Солнце на небе раскалилось добела, земля выцвела. Под скалой застыла желтоглазая ящерица, сливовое дерево томится на жаре. Приходится выйти за ограду виллы, пересечь дорогу и углубиться в кукурузу.
Она слышит их тихие голоса. Осторожно крадется сквозь спелую кукурузу и неожиданно оказывается прямо перед ними. Но они ее не видят. Они лежат на иссушенной земле. Они играли в ангелов – без нее.
42
Рейчел ждала, пока все не уйдут. Она слышала, как по гравию за окном зашуршали шины, помедлила, пока гул мотора не растаял в воздухе. А вдруг они вернутся? Вдруг кто-нибудь из них что-то забыл? Она решила подождать еще минут десять и только тогда возобновить свои поиски в комнате Мэтта и Крисси.
Вопрос Мэтта задел ее. Что, собственно, она здесь делает? Чего ради она сюда прикатила? На первый взгляд Мэтт был вправе спросить. Он знал о ее интрижке с Джеймсом – но что он знает еще? Возможно, он даже не в курсе того, что все уже позади. Нетрудно вообразить, какого он о ней мнения, если наделен воображением. Что за женщина захочет провести отпуск с женой и детьми ее любовника?
Она закрыла лицо ладонями: да кто вообще додумается составить компанию Джеймсу и Сабине? Не говоря уж – их психованным друзьям. Только рехнувшийся от одиночества человек.
Единственным светлым пятнышком во всем этом были Джесси и Бет. Рейчел просто боготворила двух малышек. Она многое отдала бы за то, чтобы они были ее дочками. Проводя с ними день за днем, она начала понимать, как сильно хочет иметь детей, но это было невозможно.
Рейчел пыталась забеременеть – как от подходящего партнера, так и от никудышного. Она даже пробовала зачать от Джеймса. Ее грандиозный план тогда состоял в том, чтобы забеременеть от него, бросить его и уйти, ничего не сказав о ребенке. Признавая себя охотницей за генами, она была готова самостоятельно отвечать за последствия, не перекладывая их на другого человека. Она хотела ребенка, но не мужа. Джеймс был ее седьмым любовником, заведенным ради этой цели, которая и привела ее из палатки во французский коттедж. В те дни, когда он разыгрывал из себя застольного соблазнителя, конторского хищника, он даже и подумать не мог, что был изучен, оценен, классифицирован и наконец избран для осуществления приватной евгенической программы Рейчел. Когда же ее выбор и в седьмой раз оказался неудачным, она обратилась к врачу, и план матери-одиночки на этом себя исчерпал.
Тяжелее всего было сознавать, что она сумела бы куда лучше воспитывать детей, чем Сабина или Джеймс. Она передала бы своим отпрыскам понятия о высших ценностях, а не просто вырастила из них жадных самовлюбленных яппи . Ирония заключалась в том, напомнила она себе, что решение провести здесь отпуск было отчасти продиктовано стремлением усовершенствовать самое себя. Она-то полагала, что общение с воспитанными, образованными людьми поможет ей что-нибудь узнать о хороших манерах, о солидности, о красивой жизни.
«Спаси меня Боже, – думала она, – от хороших манер, солидности и красивой жизни».
Но только не от Джесси и Бет, которые были замечательными детьми вопреки всему самому ужасному, что могли с ними сотворить занятые лишь собой родители. Особую привязанность Рейчел питала к Джесси. Все ее проблемы, считала Рейчел, можно немедленно разрешить щедрой мерой внимания. У девочки нет никаких расстройств, которые не могли бы исцелить любовь и нежность. У нее случались приступы раздражения – ну и что? Иногда она рыдала чуть ли не до посинения – ну и что? Однажды скинула с себя одежду в магазине – что ж, Рейчел саму иногда тянуло сделать то же самое. Рейчел хотела предложить Джеймсу и Сабине, что возьмет к себе Джесси на каникулы и даст им двоим отдохнуть, но ей не хватало духу сказать об этом. С первых дней отпуска и после череды таинственных происшествий Сабина не разрешала им даже умываться вместе. Так что ничего у нее не выйдет.
Рейчел прикинула, что после отъезда прошло уже достаточно времени и можно без помех продолжить поиски. С вновь обретенным оптимизмом и энергией Джеймс предложил прокатиться в Сарлат. Поскольку Рейчел заявила, что хотела бы в одиночестве провести день под крышей, все втиснулись в одну машину.
– Ну поехали! – умоляла Джесси.
Рейчел ужасно устала от всей этой компании.
– Мне как-то нездоровится, – заявила она.
– Месячные, что ли? – с восхищенным ужасом спросила Бет.
– Это-то у нее от кого? – удивилась Сабина. (На самом деле от Джесси.)
– Можно и так сказать, – рассмеялась Рейчел. После этого они уехали.
Рейчел распахнула тяжелую лакированную дверь, ведущую в комнату Мэтта и Крисси. Ставни были закрыты. Тоненькие лучики света сквозь щели проникали внутрь, но другая половина комнаты оставалась в тени. Что-то в этой комнате не нравилось Рейчел; не что-либо определенное, а скорее общая аура, которая показалась ей гнетущей, когда она прежде рылась в ящиках. Аура никак не вязалась с комнатой в целом, она никак не вязалась с Крисси или Мэттом по отдельности. Это было что-то порожденное ими обоими. Рейчел не знала почему, но ей было спокойнее, когда она видела их по отдельности.
Мэтту она не доверяла. Он был, в общем, слишком славным, слишком веселым, слишком простым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92