– Посмотрим. А теперь, если вы закончили, вам обеим пора спать.
Бет обошла вокруг стола, поцеловав по очереди каждого из взрослых и пожелав им спокойной ночи. Джесси осталась на своем месте, притворяясь загипнотизированной пламенем свечи. Неподвижная, словно статуя, она застывшим взглядом уставилась на мерцающий огонек.
– Джесси! – окликнула ее Сабина.
– Хватит, Джесс, – велел отец.
Остальные взрослые, словно парализованные, сидели, отвернувшись от Джесси: вмешиваться никому не хотелось. Но каждый думал про себя: «Вот так, что ли, оно и начинается?» Никому из них не доводилось еще присутствовать при Джессиных выходках, но все наслушались жутких историй от Джеймса или от Сабины, а то и от обоих сразу. Молчание за столом нарушалось только стрекотанием цикад в траве.
– Ты собираешься в кровать? – спокойно спросил Джеймс.
Облизнув большой и указательный пальцы, Джесси загасила свечу:
– Ладно.
Она встала с места, словно лунатик, поцеловала родителей и последовала за Бет в спальню. Мэтт закурил.
– Я уж подумал, она вот-вот какое-нибудь художество устроит.
– Мы все так думали. – Джеймс стянул одну из сигарет Мэтта.
Крисси отметила, что Джесси вела себя безупречно с самого момента прибытия – не ребенок, а золото. Мэтт согласился. Сабина напомнила, что прошло всего два дня, на что Джеймс ответил непристойным словцом, прозвучавшим, однако, достаточно тихо, так что его могли принять просто за шумный выдох. Пока они здесь, предложила Рейчел, им всем надо бы взять на себя какую-то долю ответственности за Джесси – да, собственно, и за Бет, – чтобы немного разгрузить Джеймса и Сабину.
– Врагу бы такого не пожелал, – проворчал Джеймс, умудрившись изгнать из голоса всякий оттенок шутливости.
– Можете иногда оставлять девочек на нас, – предложил Мэтт, который меньше всех присутствующих подходил на роль няньки. – Тогда у вас с Сабиной будет побольше времени, чтобы…
Неожиданно резко Джеймс поднялся из-за стола.
– Я иду спать. Неважно себя чувствую. После его ухода затрещали цикады в траве;
свечи оплыли, но еще горели.
– У Джеймса со здоровьем все в порядке? – спросила Крисси Сабину.
– В смысле – когда он не пьян и не обкурился? – Сабине внезапно изменила выдержка, и тут проявилась вся мера ее усталости. Сразу стали заметнее розовато-лиловые мешочки под глазами. – Он уже несколько месяцев жалуется на плохое самочувствие. Со мной он говорить на эту тему не желает, врачу показаться – тоже. Просто заявляет, что неважно себя чувствует, и идет спать. Вот как сейчас. Знаешь что? На самом деле нам всем нужны эти каникулы.
Вначале это была идея Джеймса – провести отпуск вместе. По правде говоря, у него были собственные резоны желать, чтобы вокруг него крутились другие люди: он рассчитывал, что присутствие посторонних убавит жар в кипящем семейном котле. Со своей стороны, Сабина ухватилась за представившуюся возможность. Она приветствовала идею, сулившую ей помощь посторонних, – но не с Джесси, а в тех трудностях, которые осложняли жизнь с Джеймсом. Неожиданно Джеймс изменил свои намерения, долго тянул время, а потом снова загорелся первоначальным планом, да еще предложил, чтобы к компании присоединилась и Рейчел. Работавшая ранее в рекламном агентстве Джеймса, она с недавних пор давала Джесси и Бет уроки игры на пианино. Уроки не следует прерывать, объявил Джеймс, если удастся найти дом с инструментом. Сабина не была уверена в том, что это такая уж хорошая идея, так же как и в том, годится ли Рейчел в учительницы ее дочкам. Но, возразил Джеймс, она сейчас переживает крах бурного романа, крах недавний и неожиданный, и с их стороны было бы актом милосердия пригласить ее с собой, к тому же все (то есть Мэтт и Крисси, которые, если уж на то пошло, никогда не высказывали своего мнения о Рейчел) относятся к ней неплохо.
– Итак, Сабина, – спросил Мэтт, явно намереваясь переменить тему, – каково это – вернуться на родину? Какие ощущения?
– Замечательные ощущения. А самое замечательное, что я здесь вместе со всеми вами.
– Господи, как жарко, – вздохнула Крисси, обмахиваясь пляжным полотенцем. – Как насчет того, чтобы поплавать? Давайте все разденемся и прыгнем в бассейн.
– Это что же, я один с тремя женщинами? – комически ужаснулся Мэтт.
– А мы не будем подглядывать, – пообещала Рейчел, сбрасывая белый халатик.
В воду она окунулась первая.
2
Каждое утро – туман. Густой, сырой туман, висящий над ландшафтом, словно покрывало из тонкого муслина, через которое можно разглядеть лишь размытые контуры самых могучих деревьев и самых крутых меловых утесов. И все же местность, примыкающая к дому, оставалась ясной, солнечной и не утратившей ярких цветов, как будто туман, развертывающийся подобно рулону драпировочной ткани, останавливался в тридцати метрах от дома. Однако, несмотря на утреннее тепло, влага проникала в жилище. Из-за нее разбухали и потрескивали деревянные ставни, застревали в пазах выдвижные ящики комодов, отсыревали простыни; она вызывала боли в локтях и коленях, заставляя ныть старые кости.
– Это нормально для Дордони? – услышала Джесси вопрос Рейчел.
О том же спрашивала Крисси. И Мэтт тоже допытывался:
– Такой туман… Для здешних мест это нормально?
Сабина считалась экспертом по всем вопросам, касающимся Франции, начиная от народных пословиц и кончая метеорологией. Но каждый раз ее ответ звучал одинаково:
– Меня не спрашивайте. Я же с севера.
– Совершенно нормально. – Джеймсу об этом было известно не больше, чем любому другому члену компании, но он уже прежде бывал – дважды – в здешних краях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92