К тому времени, как Джеймс вернулся из деловой поездки на север Англии, она уже разбиралась в том, что происходило в офисе. Он был доволен, что все письма, которые она писала, были безупречно грамотны и аккуратно оформлены. Он был удивлен, когда она обратила его внимание на пример двойной бухгалтерии. Он был поражен, когда она сумела на сносном французском поговорить с клиентом, позвонившим из Парижа.
– Какие у вас планы на обеденный перерыв? – спросил Джеймс.
– В Британском музее будет интересная лекция.
Она сказала это в шутку. Шутки Джеймс не понял.
– А-а. Ну, может, в другой раз.
Рейчел стала загадкой для всей конторы. Энергичная, исполнительная и благожелательная, она держалась несколько наособицу, отклоняя все приглашения в кафе (в обеденный перерыв) или в бар (после работы). И, скрывая татуировки, смеялась над позерами Джемперами и возражала высокомерным Костюмам.
– Вы хотели бы перейти у нас на постоянную ставку? – однажды спросил ее Джеймс.
– Нет. Я эту работу ненавижу. Дурдом. Джемперы ходят мрачные и ноют, как недоделанные рок-звезды. А Костюмы суетятся, как биржевые брокеры в восьмидесятых.
– Да что вы? Все настолько плохо?
– Да не плохо, просто скучно. Работа трудоемкая и рутинная. Все интересное достается вам.
– Интересное? Вы думаете, у меня интересная работа? Посмотрите-ка на того парня. – Рейчел проследила за его взглядом и сквозь стеклянную перегородку увидела человека, которого, как она знала, звали Мэтт. – Мой друг. Сто лет его знаю. Но все идет к тому, что мне придется его уволить.
– Почему?
– Работа такая. А вы говорите – интересная.
– Я работаю, только чтобы накопить денег на следующую поездку, – сказала Рейчел, чувствуя потребность заполнить тишину словами. – Мы с приятелем собираемся в путешествие по Африке.
– По Африке? – переспросил Джеймс и этим ограничился.
Но спустя неделю после этого разговора приятеля уже не было, и, следовательно, не было никаких африканских планов. Рейчел предъявляла к спутникам жизни высокие требования и, если они таковым не соответствовали, не всегда оплакивала разрыв. В ту пятницу, когда Джеймс освободил от занимаемой должности человека по имени Мэтт, с которым Рейчел успела чуть-чуть пообщаться и который ей понравился, Джеймс заявил, что очень удручен и расстроен.
– Я же его столько лет знаю. Столько лет!
– Вам, наверно, очень тяжело.
– Выпьете со мной стаканчик?
– Конечно, – пожала плечами Рейчел.
«Стаканчик» плавно перешел в обед. Джеймс был остроумен, щедр, откровенен и опытен. Они выпили много дорогого вина. Когда официант налил вина на пробу, Рейчел рассмеялась, глядя, как Джеймс манерно изобразил ритуал дегустации. Она решила, что он воспроизвел эту театральную и слегка брезгливую манеру крутить бокал для смеха. Этот случай, когда Рейчел ошибочно приняла Джеймса за великого остряка, был первым, но не последним.
Все больше и больше пьянея, Джеймс уведомил Рейчел, что считает ее красивой, волнующей и потрясающей и хочет с ней переспать.
– Ты же вроде женат? Это заметно, хотя ты никогда о жене не упоминал. Даже несмотря на то что жена никогда не звонила тебе на работу. И даже несмотря на то что у тебя в кабинете нет ничего, что указывало бы на наличие жены или детей.
Джеймс покраснел.
– Не волнуйся, – успокоила его Рейчел. – Я все равно решила с тобой переспать.
Но не в эту ночь. И вообще не в Лондоне. Рейчел поставила условием: если Джеймс ее хочет, пусть свозит ее в Рим. Ей надоело, что мужчины ее используют и при этом заставляют страдать, и если уж она соберется – так она про себя решила – еще кому-нибудь уступить, то не бескорыстно. Похоже было, что Джеймс озадачен, испуган и огорчен, но потом он сдался.
– Займись этим, – сказал он. – Ты моя секретарша, ты этим и займись. Изобрети клиента в Риме.
Так что роман начался, о чем Рейчел начала сожалеть уже через пару часов после секса, рассматривая потолок в Сикстинской капелле. От прикосновения кончиков пальцев не рождалось никакой космической вспышки, земля оставалась без изменений, не дымилась и не преображалась, райское блаженство так и не наступило. Но эта прохладная связь продолжалась. Они умудрились скрыть ее от остальных сотрудников агентства.
Однажды Джеймс попросил Рейчел срочно заказать цветы для его жены Сабины. Он объяснил, что у них годовщина свадьбы, а он об этом чуть не забыл. Рейчел была в ярости.
– Я сама пойду за цветами.
– Вовсе это не обязательно, – ответил Джеймс, опять ничего не сообразив, – по телефону закажешь, и ладно.
– Да нет, схожу в обеденный перерыв.
В цветочном магазине Рейчел выбрала маленький, неприглядный фаллосообразный кактус в горшочке. Она попросила завернуть его в желтую бумагу и доставить по адресу Джеймса с запиской «Поздравляю с юбилеем».
На следующий день Джеймс был с ней очень холоден, но ни тогда, ни потом об этом случае не говорил. Рейчел тоже обошла инцидент молчанием. Все шло к тому, что роман закончится по обоюдному согласию, когда у Рейчел произошел в дамской комнате очень странный разговор с другой сотрудницей компании.
Пола Вулф отвечала за финансовый расчет по всем капитальным операциям. Это была эффектная, крутая штучка с неровно накрашенными губами; говорили, что у нее коллекция из ста пятидесяти пар туфель.
– Как тебе работается у Джеймса Клегга?
– Да ничего. – Рейчел причесывалась перед зеркалом.
– Ничего, говоришь? Чертов вонючка, так верней будет.
Сейчас самым главным было не смотреть на отражение этой женщины, когда она задает вопросы о Джеймсе.
– Это почему же?
– Ты Мэтта знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92