И если бы я мог вернуть тот день, я сделал бы это. Потому что это был Рок. Я говорю не о моем толстозадом вампире из ГВР, я говорю об истинном Роке, о страшном брате Судьбы. Потому что этот поцелуй стал причиной ее смерти. Это не так, скажете вы? Но в тот момент, когда мы сделали это, она стала призраком.
Мы будто использовали друг друга. Я воспользовался ее состоянием, когда она наглоталась таблеток: не будь этого, она никогда не поцеловала бы меня. Она же воспользовалась моим состоянием возбуждения. Я – жертва гормонов и сердечной привязанности. Если бы она не поцеловала меня, я никогда не позволил бы таблеткам унести ее жизнь.

ПЕЙС ПЕРЕДАЧА 000013920400320
ГОСТЬ ТРИ ТАЙЛЕР НЕ ОТВЕЧАЕТ (ПРИОРИТЕТ)
ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЕ НАРУШЕНО
КОМПРОМЕТАЦИЯ НА AT 0811-0251В
0811-0251В ЛОКАЛИЗОВАН КАК ДОМЕН ТРИ
ИНФИЦИРОВАН
НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ
ЗАЩИТА ГОСТЕЙ (ВСЕХ) ПОСРЕДСТВОМ БЛОКИРОВКИ ЯНУСА
ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЕ КАДМОНА
ЗАПРОС ЗАПРОС ?
ЗАПРОС?
КОНЕЦ

Глава 10
САМХЕЙН

– Поймает ли гепард антилопу?
В голове у Южанина вертится этот вопрос, не дает покоя, он вкладывает в него какой-то мистический смысл. А на самом деле ответ очень прост. Или поймает, или нет. В Природе нет ничего предсказуемого. Иногда гепарду удается поймать жертву, иногда он остается голодным. Никакой гарантии.
Они создали очень умную антилопу, сильную антилопу, быструю антилопу.
Непроверенную антилопу.
Гепард – это Черная напасть.
Проект быстро близится к завершению. Люди, работающие в Гедехтнисе, отдали ему все лучшее, что у них есть. Теперь все пойдет само собой. Можно сказать, все в руках Божьих. Кровати готовы, пора ложиться.

* * *

Может быть, это прозвучит самоуверенно, но теперь гроб, в котором я побывал благодаря Маэстро, уже не кажется мне чем-то настолько страшным. Сейчас хуже – я сижу на грязном полу в женском туалете. Мне все больше и больше хочется умереть. Как будто смотришь на человека, которого рвет. Желудок тут же отзывается отвращением и солидарностью.
Мир без Симоны. Зачем он мне?
Неважно, относилась ли она ко мне как к другу, была ли ее симпатия не просто дружеской, или она снисходительно мирилась с моими чувствами, все равно она была моей единственной связью со всем этим удивительным солнечным миром. Я постарался представить себе радости жизни без нее. И не смог. Связь оборвалась.
Я подумал: «Этого не может быть, этого не было».
Фантазия обняла меня, но это было бесполезно, все равно что утешать статую. Она старалась помочь мне. Сколько времени прошло? Может быть, час, может, меньше, может, больше. Для меня время остановилось. Все ее попытки как-то успокоить меня были бессмысленными. Бесполезно. Меня уже ничто не трогало.
Мне снова было шесть лет. И я думал о маме-курице. Что с ней? Куда она подевалась?
Фан заставила меня подняться на ноги. Я снова опустился на пол.
Я не пойду с ней.
Она сказала, что если мы сейчас сдадимся, все наши предыдущие усилия окажутся бессмысленными.
Я не слушал ее.
Она сказала, что я дохлая задница, и пообещала еще раз разбить мне нос.
Мне было все равно.
Она замахнулась кулаком, но бить не стала.
– Нам нужно доделать начатое дело, – сказала она.
Неожиданно ее слова подействовали на меня.
– Дело, – повторил я.
– Верно, Хэл, мы должны сделать свою работу. Мы еще не закончили.
Я закрыл глаза и кивнул. Всю жизнь я прятался от обязанностей, а теперь у меня не осталось ничего, кроме обязательств перед умершей. Это и больше ничего.
«Вкусно, – подумал я. – Давай закончим начатое дело».

* * *

Теперь, когда я вспоминаю Симону, мне видятся крылья бабочки, прекрасные и мучительно хрупкие. Тронь их – они могут рассыпаться.
Она приняла слишком большую дозу: случайно или преднамеренно?
Я никогда не замечал в ней склонности к суициду. И все же в глубине души я не мог отделаться от мысли, что она вынесла себе приговор, когда увидела тело Лазаря. Они были родственными душами. Сознательно или подсознательно, она хотела быть вместе с ним. Правда, нельзя отрицать, что Гедехтнис мог напутать что-то с ее генетическим кодом и она стала слишком чувствительной к каждой пылинке, к каждому микробу. Может быть, и так. Боль может угнездиться в вашем теле, безжалостно мучить вас, и у вас не будет больше сил, чтобы терпеть ее. Разве можно удержаться и не принять еще одну таблетку?
И винить в этом некого. Стоит ли грешить на Лазаря или Меркуцио? На себя или саму Симону? На Маласи? Можно ли считать, что причиной ее смерти стал тот синяк? Или окно? Может, сами таблетки? Или, еще лучше, наглый, глупый, идиотский кролик, которого я мог размазать по асфальту?
И я всегда помню тот поцелуй.

* * *

Дебрингем находится за озером, в стороне от десятого шоссе.
Все было таким, как я помнил по ГВР, только вокруг не было людей. Старые дорожные знаки по-прежнему стояли на своих местах. В названиях доминировала религиозная тематика: Небесная дорога, Райская тропа, Улица Сотворения, Великолепная улица. Академия располагалась на пересечении Великолепной и улицы Формана – но это в ГВР. В настоящей реальности академии не было вовсе. По этому адресу располагался генеральный штаб Гедехтниса.
Купол сложной конструкции, множество вспомогательных зданий. Впечатляюще, словно Вавилон.
Я выключил зажигание. Мы вышли из машины, оглядываясь вокруг, в надежде увидеть признаки жизни.
Их не было.
На всякий случай мы решили не стоять долго на месте. Заходим, выходим и сразу уезжаем. В теории хорошо. Но, увы, мы не ниндзя. Он должен был заметить нас уже давно.
– Эй!
Незнакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76