Взошла полная луна – полнолуние перед осенним равноденствием. Серебристый диск выглянул из-за туч, и я повернул голову, чтобы увидеть лица схвативших меня существ.
Ничего.
Лиц у них не было.
Я закричал от ужаса, я кричал, пока горло не заболело так, словно я прополоскал его кислотой. Потом я уже только бормотал всякую чепуху, и, когда исступление достигло высшей своей точки, я случайно произнес два слова, оказавшихся волшебными: «Отпустите меня!»
И они повиновались…
Я полетел вниз. Я падал с огромной высоты. Вниз, вниз, со страшной скоростью, на землю, на все приближающуюся землю. Я упал на что-то огромное и мягкое, подпрыгнул, снова упал в грязное болото. Выплюнув попавшую в рот болотную жижу, я попытался подняться на ноги. Нужно убраться отсюда поскорее, прежде чем вернутся демоны… мороки.
Я остановился. Мне нужно было собраться с мыслями. Да, меня охватил трепет узнавания, что-то внутри меня сдвинулось с места, как будто хотело выйти наружу. У крылатых существ было имя. Их звали мороками. Откуда я это знаю?
«Они не разговаривают и не смеются, – вспоминал я. – Они не улыбаются, ведь у них нет лиц: там, где должно быть лицо, – просто гладкое место… все, что они могут делать, – это хватать и летать, еще щекотать. Вот и вся их жизнь».
От сознания, что я помню это, мне стало хорошо.
Может быть, это стихи? Какая-то книга, предположил я, страшная сказка. Я помню вымышленных чудовищ из сказки. Разум мой не желал признавать подобное, ведь подобного просто не может быть, это противоречило всем законам логики.
Потому что они были моими чудовищами.
Не совсем так. Мороки принадлежали Лавкрафту. Помнил я мало, но точно знал, что писатель Говард Филипс Лавкрафт был моим героем, по крайней мере, я им восхищался. Я смутно припоминал, что он описывал подобные ужасы, и я любил его книги за это, а в его честь создал мороков в этом пустынном месте. Но как я это сделал?
С ответами на эти вопросы придется подождать, главное сейчас – выжить. Хищники где-то совсем рядом, теперь я помнил, кто они, но это не значит, что они не могут разорвать меня в клочья или расправиться со мной как-нибудь иначе.
Я осмотрелся. В темноте и тумане было трудно разобрать что-либо, зловонные болотные газы, поднимавшиеся со дна, висели в воздухе, словно густое химическое облако. Грязно-белый туман покрывал большую часть болота, и мне уже казалось, что я заблудился в лабиринте.
Я споткнулся сразу же, как только вступил в полосу тумана.
Туман, обыкновенный с виду, был твердым на ощупь, его можно было выжимать. Теплый, студенистый, словно резиновый, он казался органическим, почти живым. Он обволакивал меня, и я чувствовал прикосновения, мягкие, будто губка…
С содроганием я двинулся вперед по этому туманному лабиринту, то и дело проваливаясь по колено в хлюпавшую жижу. Лабиринты для альпийца – незаконченные кандалы, путь через лабиринт символизирует духовный поиск центра.
К черту центр, я просто хочу выбраться отсюда.
Наконец я добрался до края болота, здесь оно переходило в пологий склон невысокого холма. На берегу полукругом стояли мороки. Их было восемь: черные, блестящие, рога и когти, крылья, как у летучих мышей, хвосты с колючками. Они стояли лицом ко мне, не издавая ни звука. Впрочем, я неверно выразился, лиц у них не было. Я мог бы сказать, что они разглядывают меня, если бы у них были глаза.
Мороки – порождение безумия. Я не мог даже предположить, что они будут делать, как не мог предсказать и свое поведение. Я боялся нападения. Быстрого, неожиданного нападения.
– Полагаю, вы удивлены, зачем я позвал вас сюда, – заговорил я.
Они не реагировали.
На сосне заухала сова, я решил, что это знак – пора вылезать из трясины. Приятно чувствовать твердую почву под ногами. Шаг, еще шаг. Все спокойно. Я старался двигаться медленно и держать руки на виду: мне не хотелось, чтобы мои действия были восприняты превратно.
Третий шаг… Тут я заметил ее.
Она прошла сквозь молчаливые ряды: вся в черном, миндалевидные глаза, длинные черные волосы туго завязаны в хвост на затылке. Она была человеком, сильная, чем-то знакомая. К тому же очень симпатичная.
– Удачная встреча, – улыбнулась она мне. – Мы давно тебя ищем.
– Я здесь.
– Ты ранен?
Я нахмурился.
– А что, должен был?
Улыбка увяла. В глазах смятение.
– Вовсе нет, – ответила она.
Я никак не мог вспомнить ее имя. Тогда я попробовал отгадать.
– Симона.
Ответ был написан на ее лице: я не угадал. Но все равно она похожа на Симону. Я почти угадал.
– Я не… – начала она, но я тотчас перебил ее.
– Жасмин. – Я уловил ее аромат.
– Да.
Нас разделяло не больше пяти шагов. Я подошел ближе.
Я увидел в ее глазах свое отражение.
– Не двигайся! – крикнул я.
Она остановилась, вероятно, она подумала, что я не в себе. Мне было все равно. Я разглядывал свое отражение в ее глазах. Я увидел молодого человека, худого и крепкого, волосы цвета мандарина коротко пострижены, а настороженные глаза настолько темны, что можно назвать их черными.
– Скажи, кто я?
– Хэллоуин, – ответила она.
Мне очень не хотелось это слышать, но, когда она уже произнесла мое имя, я почувствовал некоторое облегчение. Значит, тот дом все-таки мой и я – Хэллоуин. Черт, подумал я. Хотя могло быть и хуже.
– Кто это?
– Ты – мой лорд Хэллоуин, принц болот, король Кадата, верховный соверен оранжевого и черного.
Я чуть не расхохотался: подумать только, всего минуту назад я весь дрожал от страха. Звучит неплохо. Видно, принадлежу я не к низшему сословию, это тебе не какая-нибудь пара жалких титулов. Мне пришло в голову, что титулы эти – шутка и я просто не могу ее вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76