Все это Реально с заглавной буквы "Р".
– Ты несешь какую-то чепуху, – сказала она. Я никак не мог перестать улыбаться.
– Ты что, шутишь? Это смешно?
– Послушай. Случилась эпидемия, смертельная чума. Они не смогли ее остановить. – Я рассказал ей про Черную напасть.
– Я знаю эту болезнь, – перебила она меня. – Она препятствует восстановлению клеток.
– И делению клеток тоже. Но ты знаешь не все. Болезнь куда страшнее, чем они говорили. Вирус проникает в геном и может не проявлять себя годы, десятилетия, при этом он практически невидим. Поэтому когда появились первые заболевшие, все уже были заражены. Стопроцентная смертность, то есть больше, чем смертность при сибирской язве, куру или геморрагической лихорадке Эбола. Ни один человек не может выжить, и в этом все дело, Фантазия. Поэтому мы здесь.
– Что ты хочешь сказать этим? Мы что, не люди?
– Технически, нет. Мы – результат эксперимента. Мы отличаемся от людей с точки зрения генетики, отличаемся достаточно, чтобы выжить, как они надеялись.
Она молчала.
Они изменили наш ДНК. Они его удвоили, добавили еще одну вилочковую железу и еще одну селезенку. Кроме того, на дисках еще что-то говорится о коллективной иммунологической памяти. О том, что человек рождается с очень сильной иммунной системой, которая в течение жизни потихоньку ослабевает, о том, как им удалось сохранить ее в наших организмах. И даже усилить. У нас есть эти чертовы антитела.
Снова никакой реакции. Наверное, она пытается как-то осознать эту информацию.
– Все, кроме нас, мертвы. Остались только ты, я и ребята из нашего класса. Гедехтнис создал нас от отчаяния. Перед самой своей смертью. Предполагается, что мы изучим Черную напасть, уничтожим ее или найдем против нее вакцину, а потом вернем к жизни человечество.
– Клонируем, – буркнула она.
– Верно, клонируем. Понимаешь, почему они заставляли нас учить науки, создали подготовительную медицинскую школу в ГВР, эту жуткую дыру? Мы учились на врачей, потому что так нужно было им. И все наше многолетнее существование в этой дерьмовой ГВР было попыткой заставить нас почувствовать…
– Почувствовать себя людьми?
– Нормальными, хотел я сказать, но ты, пожалуй, права, людьми. Точно рассчитанная попытка сделать нас такими. Не знаю, сработала ли их система в моем случае, но, как бы там ни было, мы здесь, разбросаны по разным капсулам, по двое в каждой. Все подключены к автоматизированной системе, которая поддерживает в наших телах жизнь.
– Питательные, – сказала она.
Попробую объяснить, что она имела в виду.
Большинство людей мечтают, но на этом все: помечтали и забыли. Когда Фантазии что-то видится, она не понимает этого. Она принимает видения за чистую монету. Если действительность не согласуется с ее галлюцинациями, она может просто свести вас с ума. Когда она принимает лекарства, у вас есть шанс ее убедить, если нет, лучше к ней не приближаться.
Она верила в две равноценные, но взаимоисключающие силы, в две изначальные энергии, которые заставляют этот мир вертеться. Эти силы запустили Биг-Бен, они зародили жизнь на планете Земля. Они наблюдали за своими творениями сверху и боролись за души каждого мужчины, каждой женщины, каждого ребенка. Близнецы-противоположности, беспощадные соперники, эти существа слились в смертельной схватке. Некоторые называют их Светом и Тьмой, Материей и Антиматерией, Порядком и Хаосом, даже Добром и Злом. Но Фантазия считала, что это неподходящие имена для первозданных сил.
Питательный и Вкусный.
Питательный защищает и кормит, создавая обширные всепланетные иерархии со стабильными взаимодействиями и строгими законами. Вкусный искажает эти иерархии для ее личных целей.
Прозрение Ионы – Питательный. А братья Маркс – Вкусный. Судилище над салемскими ведьмами – и то и другое вместе.
При таком подходе наше существование, наверное, сильно отдавало Питательностью – или правильно сказать, Питательным? – потому что Гедехтнис был лишь куклой в руках космических сил. Хотя не исключено, она имела в виду, что машины, которые поддерживают в нас жизнь, на самом деле питательные. Они снабжают нас питательными веществами. В конечном итоге даже больше, чем просто питательными веществами. В случае с Фантазией машины подкачивали нейролептики всякий раз, когда показания свидетельствовали о расстройстве химического баланса мозга,
«Не слишком ли, черт бы ее побрал, не слишком ли большая власть у этих виртуальных докторов», – подумал я. Хорошо, что Маэстро не вливал в мои вены никаких опасных химикатов. Нет, поддержанием нашей жизнедеятельности занималась специальная программа Вита, а Пейс осуществлял надзор над ней, исправлял поломки. Слава Спасителю, Пейс присматривал за мной, иначе тот, кто меня поджарил, мог бы еще и отравить.
– И что это значит? – спросила Фантазия. Что она хочет спросить?
– Что это значит для нас? – пояснила она.
«Это значит, что мы свободны», – подумал я, но вслух не произнес.
– Фантазия, до сих пор наша жизнь была виртуальной. Наш внешний вид, голос, люди, которых мы знали или думали, что знаем, – все запрограммировано. Шаблоны персонажей. А в настоящей жизни все по-другому, понимаешь? Где мои оранжевые волосы? – усмехнулся я.
– И чему ты улыбаешься, Смайлик? Что в этом смешного?
– Ничего, – признался я.
– Ничего? Вот именно! Ничего смешного в этом нет!
Я начал неуклюже извиняться, сказал, что сожалею, что смеялся.
– Ни о чем ты не сожалеешь, гнусный развратник, – возмутилась она и наговорила еще много чего.
– Успокойся, – остановил я ее.
Она не смогла. Она обвиняла меня во всех грехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76