Все-таки я был не в себе: попробуйте сжечь мокрую дверь зажигалкой.
Я слегка надавил на изображение луны. «Слегка» оказалось недостаточно, тогда я нажал чуть сильнее. Рельеф повернулся против часовой стрелки, описал полукруг, закрыв при этом солнце, и остановился. Получилось затмение. Раздалось девять щелчков, и дверь открылась.
Девять замков. Почему девять?
Я схватил ручку двери. Почти войдя в дом, я подумал, что, может быть, мне следовало постучать.
Стены из тесаного камня скрывали светлые удобные комнаты. Плюшевые диваны, гобелены, картины, кресло-качалка. Грозный фасад оказался просто ширмой. У меня заныли зубы. Я подумал о черепахах. Каймановые черепахи. Чтобы достать ее мясо, достаточно просто открыть панцирь, но черепахи не сдаются просто так: при малейшей опасности они легко могут откусить палец. Я представил, как я бегу по дому, безуспешно пытаясь открыть двери десятью окровавленными пальцами.
«Представил, как я бегу? Я же понятия не имею, как я выгляжу».
Мне нужно зеркало.
Я переходил из комнаты в комнату, щелкая выключателями, тщетно пытаясь зажечь свет. Электропроводка была на месте. Видимо, кто-то отключил предохранитель.
Зажигалка уже потрескивала, пришлось обходиться без нее. Непроглядная тьма. Я старался ни на что не натыкаться, ну хотя бы на острые углы. Кофейный столик… я схватился за колено и закусил губу. Споткнулся на кухне… не упал только потому, что успел схватиться за стол.
Я выпрямился и попытался сориентироваться. Обыскал ящики: не то, не то, не то. Вот! Нож. С зазубринами. Я крепко сжал его в руке. Помахал им в воздухе. Нож был удобным, но я по-прежнему не чувствовал себя в безопасности.
Я пошел вверх по винтовой лесенке, время от времени оглядываясь в холл. Так, поищем спальню хозяина.
Со лба прямо в глаз скатилась струйка пота. Свело живот. Если у меня не будет выбора, если это будет единственный способ спасти свою жизнь, смогу ли я убить?
– Постой, – подумал я, – убить кого? Ты крадешься по чужому дому с ножом. Ты что, совсем рехнулся?
В этот момент я понял.
Вопрос: почему умер Лазарь?
Ответ: потому что его убил я.
Откуда-то, из глубин моего сознания возник образ. Я увидел, как Лаз падает навзничь и затихает, потому что я продырявил его любимую артерию. Он потерял много крови и умер, а я не помог ему. Но я должен был так поступить. Или я, или он.
Но что произошло на самом деле?
Или мне хотелось, чтобы произошло именно так?
Я подошел к двери, слегка толкнул плечом…
Флуоресцентные лампы, горящие восковые свечи, лампы накаливания. Прищурившись от яркого света, я принялся искать хозяина. Здесь? Там? Никого не видно. Кровь все стучала в висках; чуть расслабив руку, державшую нож, я вдохнул воздух в легкие и осмотрелся. Значит, спальня… Отлично. Хозяин дома питает слабость к хищникам… Шкуры, мех на полу. Огромные комнатные растения. Мотив джунглей – волнистые полосы, как на тигровой шкуре, игра черного и оранжевого.
Я посмотрел на кровать красного дерева. Внушительная кровать под пологом была не прибрана. В головах на спинке кровати, словно гордый девиз, были вырезаны готические буквы. Восемь букв, одно слово: Хэллоуин.
Должен признаться, по спине пробежал холодок, но не оттого, что я узнал это место. Даже если это моя кровать, она ни о чем мне не говорила, как, впрочем, дом в целом. Я чувствовал себя незваным гостем. Я чувствовал себя как Златовласка в аду.
Хэллоуин. Это что, праздник? Навряд ли. Имя? Утверждение? Угроза?
Философия?
Я потрогал рукой простыни, будучи почти уверен, что они окажутся теплыми. Нет, они были холодными. Мне ужасно захотелось прилечь здесь и заснуть. Лечь, заснуть и проснуться в другом месте. Но вместо этого я зашел в ванную, плеснул воды в лицо и посмотрел в зеркало.
В зеркале меня не было.

ПЕЙС ПЕРЕДАЧА 000013382291221
ОБОЗНАЧЕНИЕ ВЫБРОС КАЛЛИОПЫ
ИНФИЦИРОВАНИЕ
НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ
ДЕВЯТЫЙ ГОСТЬ ХЭЛЛОУИН СКОМПРОМЕТИРОВАН ЧЕРЕЗ ХОСТА ЯНУСА
ПОДЧИНЕННЫЙ ХОСТ ДЕВЯТЬ НЭННИ (ДЕВЯТЬ) ОПАСНО НЕСТАБИЛЕН
ХОСТ МЭЙ ХОСТ ТРО? НЕСТАБИЛЕН? ПРИОРИТЕТ?
ГОСТЬ ПЯТЬ ЛАЗАРЬ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ОТВЕЧАЕТ (ПРИОРИТЕТ)
ПРОВОДИТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ КОНЕЦ

Глава 2
КУЛЬМИНАЦИЯ

Число умерших возрастает, угроза все увеличивается. Многие болезненно воспринимают происходящее: они либо заканчивают жизнь самоубийством, либо убивают своих близких, чтобы избежать худшего. В некоторых случаях это акт милосердия.
Другие смиряются, собираются в группы ради единения, любви, веры и гармонии. Южанин видел в этом единодушие и согласие, к которому пришло наконец почти все человечество. Во всяком случае, в большей части вопросов. Впрочем, он находил, что произошло это слишком поздно. Где был этот дух единения, когда он был действительно необходим?
Блу считает, что для достижения гармонии необходима личная заинтересованность. В последнее время начала возрождаться вера – вера в организованную религию, праведность, проклятие, рай и ад. Люди теперь добры друг к другу, потому что надеются таким образом избежать гнева Господня, считает Блу. Сама же Блу не верит в проклятие, и ей трудно понять тех, кто верит. К своим пятидесяти двум годам она так и не нашла ни твердого свидетельства, ни научно доказанного подтверждения существования Бога. Себя она считает атеисткой.
Южанин предпочитает называть себя агностиком с наклонностями представителя секты пятидесятников. К секте пятидесятников принадлежала его мать, причем к активной ее части, отец был баптистом, но не очень усердным. Сам Южанин не был в церкви уже много лет, хотя в детстве ему нравилось ходить в храм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76