Чем больше смотрю на страну, тем больше убеждаюсь, это не то место, откуда я отправлялся в путь».
Следующую милю они шли в молчании. Тропу пронзал гранитный гребень. Вим мельком увидел Ганабана слева, высоко наверху, параллельно фургону. Его лицо было красным от напряжения. Он быстро махнул им, показывая, что все в порядке. Вим также посигналил ему и вернулся к размышлениям о необычном маленьком человеке, который шагает сбоку от него. Почему-то он продолжал вспоминать вчерашний день, Ганабан пожаловался: «Вим, не нравится мне этот коротышка. Говорю же, что надо его бросить». Снова пришло ощущение надвигающейся беды и огромная, как никогда, злость на самого себя. Он резко бросил: «Трусишь, Ган? То, что парень странный, вовсе не значит, что у него дурной глаз». И знал, что не убедил ни его, ни себя.
Может быть, почувствовав направление его молчания или, может быть, по другим причинам, торговец начал говорить снова. На этот раз не о том, куда он направлялся, но, скорее о себе самом и о том, откуда он пришел, о месте под названием Шарн, земле, на которой творились такие чудеса, что если бы Вим услышал рассказ от кого-нибудь другого, он бы рассмеялся.
Потому что Шарн – это земли где правили настоящие маги, где летающие приспособления были бы примечательны только своей заурядностью. Шарн – огромные земли и одновременно город, город, где нет улиц, это один блестящий, живой кристалл, который снопами света бросает вызов небесам. И люди из страны Шарн благодаря своей магической силе сделались похожими на богов. Они носили одежду из тончайшего шелка, летали в небо на молниях, пока гремел гром, переговаривались друг с другом через мили. Они спускались под воду теплых пограничных морей, погода повиновалась им, и они оставались молодыми столь долго, сколь жили. Волшебство превратило их в грозных воителей и могущественных завоевателей, так как они могли убить чуть ли не одной мыслью и кивком головы. И если их раздражала гора, они в одно мгновение могли ее разрушить. Вим подумал о Нагорных Землях и содрогнулся, потрогав костяную рукоять ножа, пристегнутого ремнем к ноге.
Джейгит пришел в Шарн из страны, которая располагала еще дальше на восток и была значительно примитивнее. Он остался и овладел тем волшебством, которое было ему под силу. Товары, которые он привез в Шарн, пользовались успехом и за них платили немалую цену. За время, проведенное в волшебных землях, он овладел некоторыми не очень мощными шарнскими заклинаниями. Потом он ушел, чтобы найти место сбыта для этого приобретения, в земли, где знали волшебство, но не так глубоко, как в Шарне.
Когда торговец закончил рассказ, Вим увидел, что солнце почти докатилось до горных хребтов к востоку от них. Несколько минут он шел, искоса глядя на закат, пытаясь обнаружить следы потерянных земель Шарн.
Тропа изогнулась под углом в девяносто градусов, направляясь вниз через небольшую долину. Наполовину спрятанный в сгущающемся полумраке, который сейчас расползался по земле, шаткий деревянный мост пересекал реку. По ту сторону моста в неожиданном свете солнца сосны карабкались на затемненные склоны гор. Вдоль гряды холмов, расположенных чуть дальше, чем в миле, десять или двенадцать громадных, одиноких деревьев ловили, возвышаясь над лесом, свет.
«Мистер Джейгит, вы – лучший лгун, которого я встречал в своей жизни». Вим упорно гнал от себя страх, чувствуя, как торговец спокойно смотрит ему в лицо, в то время как сам он показывает рукой за долину. «Мы думаем устроиться на ночь как раз за той грядой. В месте, которое называется Дедова роща. Возможно, вы никогда не видели таких больших деревьев, даже в Шарне!»
Торговец вглядывался в умирающий закат. «Возможно, – сказал он, – в любом случае я, конечно же, хочу посмотреть на такие большие деревья».
Они шли вниз от солнечного света к поднимающейся темноте. Вим мельком увидел высокую фетровую шляпу Оунза, когда он вынырнул из тени на другой стороне долины, но никого из остальных ребят заметить не удалось. Вим и торговец были вынуждены оставить Тропу в Ведьминской Низине. Для лошади с повозкой передвижение затруднилось, но несмотря на это, они достигли края Дедовой Рощи менее, чем за полчаса, минуя одно из высоченных деревьев, затем второе и третье. Низкие жердеобразные сосны стали тонкими, а потом и вовсе исчезли. Впереди были только дедовы деревья, их шероховатые полосатые стволы казались красно-коричневыми и золотыми в умирающем свете солнца. Легкий ветерок, который с ними вместе пересек долину, рев реки позади, все звуки растворились в кафедральной тишине, остался лишь прохладный неподвижный воздух и золотые деревья. Вим остановился и откинул голову назад, чтобы поймать даже мимолетное колыхание самых низких ветвей, унизанных колкой золотисто-зеленой хвоей. Это была их земля, и он знал не один рассказ, в котором говорилось, как деревья охраняют ее, не пуская опасные существа, сохраняя воздух прохладным, а почву ароматной и слегка влажной на протяжении всего лета.
«Сюда», – слева раздался приглушенный голос Ганабана. Они обошли вокруг двадцатифутового ствола и обнаружили Ганабана и Батекара, разжигающих небольшой костер при помощи лучин, которые они подобрали в роще. Вим знал, что кора дедовых деревьев очень плохо горит. Трепещущее пламя осветило огромную темную впадину за их спинами: ствол древнего дерева разрушился, образовав пещеру, в которой могли найти ночное убежище путешественники.
К тому времени, как они поели и поменяли дозорных, солнце село. Вим потушил костер, и единственным источником света стал серп месяца, катящийся вслед за солнцем на запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34