Конь тронулся с места, но карета, на удивление, выдержала. От отеля «Колон», где живут Билл и Джон, мы едем сначала на изящную квадратную главную площадь Мериды. Останавливаемся слева, где стоит огромный кафедральный собор, посвященный святому Ильдефонсо, епископу Толедскому. В день святого Ильдефонсо, по католическому календарю, в молодой город, окруженный враждебным войском непокоренных майя, явился властитель Шив и предложил испанцам сотрудничество, а также передал завоевателям свои дары - кукурузу и дичь (майя до сих пор называют Юкатан «Землей фазана и оленя»). Дары и особенно предложение сотрудничать Монтехо с радостью принял, а Шив был в Мериде крещен. Крещеный предводитель самого могущественного майяского государства помог конкистадорам завоевать Кампече и северный Юкатан. Он разослал по всей стране делегации, возглавляемые членами своей семьи, которые требовали, чтобы майя подчинились белым людям.
Самую многочисленную делегацию Шивы направили к своим давним врагам Кокомам, которые теперь жили уже не в Майяпане, а в городе Сотута. Но Начи-Коком, тогдашний «великий человек» Сотуты, отказался сдаться и без всякого милосердия перебил посланцев Шивов, которые принесли ему позорное предложение капитулировать. Он казнил всех, кроме одного, по имени Кан-Чи. Кан-Чи пришлось сначала присутствовать при казни остальных членов посольства, затем Начи-Коком велел выколоть ему глаза и сказал: «А теперь отправляйся домой и поведай всем, что ты видел перед тем, как ослеп. И передай, что свободный народ Земли фазана и оленя покарает так всех, кто покорится, кто протянет завоевателям руку».
Однако Шивы не все погибли, и с их помощью семья Монтехо в нескольких решающих битвах окончательно сломила сопротивление юкатанских майя. Старший из Монтехо лишь короткое время принимал участие в покорении новых майяских территорий. Он вновь отправился на побережье Кинтана-Роо, где основал последнюю, седьмую, Саламанку - Саламанку-де-Уаймиль - Четумаль. Но территорию, которая лежала за этой последней Саламанкой, Монтехо не сумел покорить.
Семь Саламанок прозябало, некоторые из них прекратили существование. И только один город - Мерида - пережил бурные времена сражений и все индейские восстания.
От деревянных, украшенных богатой резьбой врат кафедрального собора карета везет нас к древнейшему жилому зданию города. Оно было построено в 1549 году и принадлежало семье Монтехо. Фигуры двух рыцарей, изображенных им великолепных дверях дворца, напоминают о победе завоевателей и поражении майя: испанские рыцари, держащие герб Монтехо, стоят на отрубленных головах майяских властителей.
Дворцы и пирамиды майя остались у нас позади. «Майя мертвы, майя мертвы», - мысленно повторяем мы.
Просим кучера: «Отвезите нас куда-нибудь, где повеселей».
Кучер кивает, и вот мы отчаливаем в зыбкой пульпите от Паласио Майор и плывем по тихим улочкам обширного города. Поскольку колониальные индейцы не умели читать, строители Мериды украсили угловые дома не названиями улиц, а гербовыми щитами. Так, одна из улиц называется Дос Карас - и на щите в самом деле изображен двойной лик. Другая носит название Ла Мухер Вьеха - Старая женщина, и тому подобное.
Наша шаткая карета останавливается наконец перед окраинной таверной с танцевальным залом. Таверна называется «Тулипанес» («Тюльпаны»). Мы платим с километража - поэтому кучер и завез нас так далеко. Садимся за столик прямо перед сценой, на которой певица-метиска в сопровождении местного оркестра исполняет бесконечные тоскливые юкатанские песни. Право, я никогда и нигде не слышал таких красивых и в то же время печальных песен.
Тянем из рюмок приятный штабентун - юкатанскую водку из аниса и меда. Когда мы допиваем третью рюмку, подходит официант (очевидно, мы хорошие заказчики) и задает совершенно излишний вопрос: «Сеньоры - иностранцы?», а затем предлагает: «Идемте со мной, я вам кое-что покажу» - и ведет нас куда-то вниз. Здесь, прямо под сценой, на которой сидят музыканты, находится сенот.
- Сеньоров интересуют те, кто тут тогда жил? (Сам он типичнейший индеец, какого только можно себе представить.) А известно ли сеньорам, что на месте, где стоит наша Мерида, раньше был их город? Он назывался Тихо.
На минуту официант смолк.
- А это, синьоры, бывший главный сенот Тихо.
Майяский город исчез, только его сенот, источник живой воды, остался, Теперь он стал достопримечательностью окраинного трактирчика; за несколько песо официант приводит сюда любопытных посетителей. Он включил прожекторы, которые установил над сенотом предприимчивый трактирщик, и оставил нас одних.
Над нами на сцене рыдают харане, самые прекрасные, самые печальные песни мира. И это все, что осталось от майя?
Свет электрических ламп озаряет хрустальную воду колодца. Видно глубоко. Мне страшно грустно. Надо прощаться. Вынимаю из кошелька монету в несколько центов и бросаю в сенот, чтобы еще когда-нибудь сюда вернуться.
Желтая монета медленно, легонько опускается на дно. Что с ней станет потом? Утонет и будет забыта? Я все еще ее вижу. На одной стороне отчеканена индейская пирамида.
Я ничего не говорю. Джон тоже молчит. Только Билл еще с той минуты, как мы отъехали от дома Монтехо, бормочет про себя: «Майя мертвы. Майя больше не существуют».


Глава 20 «КРИПТА ВОСКРЕСЕНИЯ»


На следующий день мы пожали друг другу руки и простились. Билла и Джона ожидала в отеле телеграмма: они должны немедленно вернуться в Соединенные Штаты. Я отправляюсь в обратный путь по той же трассе и тем же способом, каким приехал сюда, - весьма неторопливым «экспрессом» до Кампече, а потом по окраине Лакандонских джунглей в Чиапас и Табаско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93