На Сайпане, например, население увеличилось на тысячу процентов! Во время американского вторжения из тридцати тысяч жителей Сайпана лишь трое были микронезийцами, а остальные, все без исключения, – японцами.
После первой мировой войны Япония получила от Лиги наций мандат на управление Микронезией, хотя во время версальских переговоров о судьбе бывших германских колоний японский представитель барон Макино требовал присоединения островной страны к Японии, прямой ее аннексии.
Мандат или присоединение – результат от этого не изменился. Для Испании и Германии (бывших хозяев Микронезии) этот островной мир был самой далекой и наименее продуктивной колонией. Японию же от Микронезии отделяют всего две тысячи километров. Цепочка островов, расположенных между Японскими островами и первым микронезийским атоллом, уже находилась в руках японцев. Именно оттуда, особенно из перенаселенной Окинавы, перебралось сюда больше всего людей. Микронезия оставалась Микронезией лишь географически. По составу же населения, укладу жизни она постепенно превращалась в новую Японию Южных морей.
Однако за поражением Японии во второй мировой войне последовал и разгром Нанио (как называли Микронезию во времена японского владычества). После капитуляции метрополии; Микронезию вынуждены были покинуть не только все солдаты, но и гражданские лица немикронезийского происхождения. Таким образом, население страны снова резко уменьшилось, и острова ее, по крайней мере этнографически, вновь приобрели свое собственное микронезийское лицо.
Однако следы японской оккупации я встречал повсюду спустя даже тридцать лет после капитуляции Японии. Прежде всего, это остатки военной техники – танкетки, заржавевшие стволы орудий (а на соседнем Этене даже японские боевые самолеты, знаменитые истребители «Зеро»), десятки бетонных дотов. Микронезия – это единственное место в мире, где японская «оборонительная архитектура» сохранилась настолько хорошо, что эти острова можно считать своеобразным военным музеем под открытым небом.
Меня поразило то, что острова Трук, которые в течение тридцати лет так сильно укреплялись японцами, во второй мировой войне не участвовали в боях. Продолжая захватывать все новые и новые менее защищенные микронезийские атоллы, американцы, хорошо информированные о достоинствах этой неприступной естественной крепости, обошли острова Трук стороной. Дублон же они при этом прямо-таки засыпали бомбами.
Хочу заметить, что на Моэне всего один кинотеатр. В течение всех послевоенных лет там демонстрируют фильм – американскую документальную ленту «Бомбардировка Трука». Но картина до сих пор так и не надоела островитянам, которые были когда-то сами свидетелями этих воздушных налетов.
Когда союзники отрезали Дублон от внешнего мира, прервав с ним воздушное и морское сообщение, микронезийский Гибралтар неожиданно превратился в микронезийские «Чертовы острова», тюрьму для десятков тысяч людей: для летчиков, которые не могли подняться в воздух; для моряков, корабли которых пошли ко дну; для строительных батальонов, которым не из чего и незачем было строить новые укрепления. Все они стали пленниками микронезийского Гибралтара и в бездействии ждали вражеского нападения. Однако удара по островам так и не последовало, зато наступил голод. Дублон и все острова Трук, естественно, не могли прокормить и своих хозяев, и пленников. Генералы распустили батальоны и полки. Солдаты взялись обрабатывать поля. Снова наибольший урон понесли местные жители, ведь японцы выкорчевывали хлебные деревья и даже целые кокосовые рощи островитян, а на их месте сажали картофель и другие культуры, которые плодоносили быстрее и давали больший урожай. Под эти культуры заняли всю плодородную землю на островах, но и она не могла прокормить всех солдат. В 1944-1945 годах на Труке и других отрезанных от мира микронезийских островах от голода умерло несколько десятков тысяч солдат. Никто никогда не считал жертв войны в Микронезии.
Последствия трагического пребывания японцев на Труке ощущаются на островах, и в наши дни. Особенно они сказались на народном хозяйстве. Главным и практически единственным продуктом, который островитяне поставляли на внешний рынок, была копра. Вырубив кокосовые плантации, японцы уничтожили основу экономики Трука.
Словно в «награду» за погибшие кокосовые орехи японцы оставили островитянам на Дублоне и в его замечательной лагуне тысячи и тысячи тонн военного снаряжения. Вот и получилось, что главным видом экспорта островов Трук и всей Микронезии стала теперь не копра, а сталь, железный лом, сотни тысяч тонн никому не нужной ржавой военной техники.
Какая ирония судьбы! Микронезия, которая за всю историю не выплавила ни одного грамма чугуна, у которой нет ни одного металлургического завода, вывозит теперь больше всего железа и стали!
Тихоокеанская война длилась всего четыре года, а на Дублоне островитяне убирают ржавую военную технику вот уже более трех десятилетий, но так и не могут убрать. Ее остатки валяются повсюду. Чувствуешь себя здесь словно в огромном военном музее. Видимо, поэтому микронезийцы решили превратить Дублон вместе с водами омывающей его лагуны в Международный парк мира. Все оставшиеся укрепления, потопленные корабли, аэродром в Этене, доки Дублона и причалы войдут в состав этого парка. Великолепная идея – создать такой парк именно здесь, в тихоокеанском Гибралтаре, на атомном полигоне Океании, в этом якобы земном раю, где без согласия его обитателей сменилось столько воинских подразделений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65