— Ты, случайно, не записал номер «понтиака»?
— У тебя есть ручка? — поинтересовался Джонбуль Обасанжо. — Если уж ты задаешь такие вопросы, ты приготовил заранее бумагу и ручку?
Чертыхаясь, Ла Брава включил свет и выбрался из постели. Надо отдать нигерийцу должное — он выполнил поручение.
Через пять с половиной часов, когда Ла Брава все еще лежал в постели, телефон, пристроенный на подушке, зазвонил снова. Едва он снял трубку, как Бак Торрес обрушил на него результаты, выданные полицейским компьютером:
— Имя владельца — Кундо Рей. Возьми карандаш, продиктую.
— Валяй.
— Ты готов?
— Диктуй, черт побери!
Торрес произнес по слогам имя кубинца и прокомментировал:
— По утрам с тобой лучше не связываться, верно?
— Что еще?
— Уроженец Кубы, незаконно проник в страну на судне из Мариэля, однако судебному преследованию не подвергался. Был арестован за угон автомобиля в округе Волюсия— это к северу отсюда, осужден не был, направлен в «Чатахучи» на психологическую экспертизу, откуда бежал.
— Ордер на его арест выдан?
— Никто его не ищет, у нас и без того полно кубинцев.
— Фотография имеется?
— Могу получить через пару дней, — предложил Торрес. — На мой взгляд, безобидный парень. Просто беженец, попавший в дурную компанию…
— Добудь его фотографию, — посоветовал Ла Брава. — У меня предчувствие: она скоро тебе пригодится.
Глава 14
Ноблесу оставалось прикончить половину «Дебби Рейнольдс» и поковыряться в плохо прожаренной картошке. Малыш Эли делает отличные сэндвичи, черт бы его побрал, но картофель-фри — просто дерьмо. Обернувшись к Кундо, который скромненько помешивал ложечкой кофе, Ноблес поинтересовался:
— Как вчерашние успехи? — и откусил здоровенный кусище от сэндвича.
— Там я получаю меньше, чем в дамском клубе. Все дело в том, что эти ребята знают: я трахаюсь по-другому. Я имею в виду — ну, ты знаешь, что я имею в виду.
— Приятно слышать, — проворчал Ноблес. — Господи, у меня от этого заведения мороз по коже. Все эти извращенцы, разодетые точно девки. Не чаял, как поскорее выбраться.
— Я думал, может, ты присмотришь кого подходящего, выманишь его на улицу и почистишь. Разве плохо?
— Ну да, только мне пришлось бы трогать руками этого засранца. Ни за что на свете! Мерзость, говорю тебе! Как ты только терпишь?
— Я получил за вечер две сотни. Мне нужны деньги. Хочу вернуться домой при деньгах.
— Уже скоро, — посулил Ноблес, заглатывая остатки «Дебби Рейнольде». — Ты готов?
— Чего?
Ноблес прожевал и произнес отчетливее:
— Готов, спрашиваю? Прочисти уши!
— Я был готов еще до того, как ты начал жрать.
— Тогда иди отсюда. Ни к чему Эли видеть нас обоих, когда я буду говорить с ним.
— Он уже видит нас вместе прямо сейчас.
— Да, но он тебя не запомнит— все вы, латиносы, на одно лицо. Иди, подожди в машине.
— Ничего не получится.
— Сказано, проваливай!
Ноблес подошел к прилавку, положил свой счет на резиновый коврик возле кассы, взял с подноса пару зубочисток. Хозяин закусочной, малыш Эли, подошел к нему, на ходу вытирая руки о передник. Лицо то ли печальное, то ли озабоченное. Если б этот жид почаще мылся и брился, это пошло бы ему на пользу, подумал Ноблес.
— Как идут дела, приятель?
Эли не ответил, отвел взгляд. Выбил чек, снова потянулся рукой к резиновому коврику и только тут поднял глаза, чтобы убедиться: денег на коврике нет.
— Запиши на мой счет, — посоветовал ему Ноблес. — Скажи лучше, ты обдумал мое предложение?
Этот парень словно оцепенел от страха— не двигается, молчит.
— Эй, очнись!
Да что с ним такое? Больной какой-то на вид, молчит в тряпочку, трясет головой, моргает. Отошел на другой конец прилавка, что-то там перебирает, сдвинул в сторону телефонную книгу— да чего он там копается, недоумевал Ноблес. Хозяин вернулся с большой фотографией в руках, высоко поднял ее, заслоняя свое лицо, так что Ноблес видел только снимок и побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимающих фотографию.
— Где ты это взял, на хрен?!
Яркий черно-белый снимок запечатлел Ричарда Ноблеса в тот момент, когда он выходил из «Стар Дели». Снимок был настолько контрастным, что видна была даже зубочистка, зажатая в уголке рта.
Из-за дрожавшей фотографии послышался дрожащий голос, потребовавший, чтобы Ноблес убирался прочь.
— И никогда сюда не приходите, не то я вызову полицию!
Это уж чересчур. Сидя в черном «понтиаке» рядом с Кундо, укрывшись от уличной жары и от всего человечества за тонированным стеклом, Ноблес повторял:
— Нет, это просто немыслимо!
— Я говорил тебе, это не сработает.
— Этот парень показал мне мою собственную фотографию! Сперва тот засранец, у которого бассейн, теперь этот. Что происходит, на хрен?! Кто-то меня фотографирует… Надо попробовать в другом месте. В той химчистке напротив.
— Я тебе говорил, — повторил Кундо Рей.
— Ты мне говорил? Что ты мне говорил? Что кто-то ходит за мной по пятам с камерой?
— Я говорил, что это не сработает.
— Так и будешь твердить?!
— Если хочешь провернуть такое дельце, нужно сначала побить окна, — наставлял Кундо Рей. — А потом уже предлагать покровительство. Вот как это делается.
— Я хочу знать, кто меня фотографирует!
— Они кого-то наняли. Нашли себе защиту получше, чем ты думаешь.
— Нет, эти людишки— почему их называют «жиды», как ты думаешь? Потому что они ни цента просто так не дадут. Они не стали бы нанимать фотографа.
— Но это не та девчонка, — пробормотал Кундо Рей. — Нет, это точно не она.
— Какая еще девчонка?
— Она живет в той же гостинице, где и твоя дамочка.
Ноблес слушал вполуха, глазея на прохожих, идущих мимо по тротуару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85