.. Ой, да все по-разному. Новое лицо - новый человек, новая судьба. Но одно общее было у всех - никто не улыбался. Мрачные лица, в мрачных домах, полусумеречный город под заходящим солнцем. Андрей надеялся, что это закат дня, а не жизни. К восьми часам, когда сумерки охватили всю долину, он практически вышел из города. Многоэтажки закончились, начались сады и "частный сектор". Вернее, то, что от всего этого осталось: все открывшееся ему пространство было черного цвета, с вертящимися по этому, еще не остывшему пожарищу легкими завесами поднимаемой ветром золы. Далеко впереди, на выходе из долины, у поста ГАИ, светили два мощных прожектора, освещая долину из стороны в сторону, и, хотя еще не окончательно стемнело, эти лучи, казалось, сгущали мрак там, где их не было. Андрей поспешил спрятаться обратно в тень деревьев. "Придется идти в обход". Занятие это оказалось нудным, долгим и гораздо менее приятным, чем предыдущая его прогулка по дворам. Кусты, заборы, ямы, каналы со сточными водами, мазутом и прочими нефтеотбросами, лай собак, запах пожарища с приносимой ветром золой, обильно оседающей в носоглотке и многократно усилившей чувство жажды. Когда же ему показалось, что все преграды уже позади, начался подъем на склон хребта и идти стало намного легче, хотя бы потому, что ветер перестал доносить до него золу, наверху хребта, через примерно равные промежутки, загорелись огоньки костров. Лиха беда начало. Нет, прятаться уже надоело. Что он такое, в конце-концов, сделал, если ему приходится шарахаться каждого фонарного столба? "Давайте будем говорить на одном языке. Лучше на матерном. Другого вы все равно не понимаете". Андрей остановился, поправил рюкзак, чтобы тот лучше сидел на спине, достал прихваченный в магазине тесак, выдохнул, словно оставляя свои страхи, и крадучись пошел вверх. Что-что, а ходить по горным склонам он еще не разучился. У костра их сидело двое. Молодые парни с пушком на верхней губе. Наверно, их можно было незаметно обойти, но после уходящего дня не было никакого желания делать это. Воины разогрели на огне банки сухпайка, приготовили чай в котелке, когда один боец пошел в сторону кустов, находящихся на границе отвоеванного пламенем костра пространства, за которыми прятался Андрей, расстегивая на ходу ширинку, тот был уже готов, и как только воин приступил к "делу", прыгнул, приминая сухие, колючие ветки, и, в полете, рубанул тесаком по его шее. Пока второй сопляк разевал рот и шарил вокруг себя, пытаясь нащупать автомат, Андрей сорвал ствол с зарубленного им солдата и, почти не целясь, нажал на спусковой крючок, успев поставить предохранитель на одиночную стрельбу и передернуть затвор. - В школе надо было на военную подготовку ходить, а не девчонок в это время по подъездам тискать. Костер почти погас под навалившимся на него телом. Конечно, стрелять совсем не входило в планы Андрея, но не разум, а внутреннее чутье подсказало ему последовательность действий, от которой теперь он не мог отойти. Содрав с лежащего рядом бойца "лифчик", он с удовлетворением ощутил его тяжесть, закинул на плечо, сходил за оставшимся в кустах рюкзаком, подошел к костру, снял не успевший обгореть "лифчик" со второго воина, отцепил от его пояса чехол с фляжкой, собрал котелок и подкотельник, бросил в рюкзак оставшиеся банки сухпайка, наполнил пластмассовую бутылку и термос водой из канистры, оглядел полянку, сыпанул туда же, в рюкзак, несколько упаковок патронов, из открытого "цинка", опрокинув остатки в костер. Посмотрел на ботинки бойца, отметил, что размер его, снял их, связал, и закинул на плечо. "Это моя страна, это моя Родина, не надо пытаться меня из нее выжить." И он торопливо, пригибаясь под тяжестью резко увеличившейся поклажи, "иноходью", как тогда, когда еще до армии бегал "под рюкзаком", ушел вверх по склону.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Как и прошлым утром, Андрей проснулся от холода и сырости, подозревая, что теперь ему не скоро удастся понежиться в глубине мягкой и теплой постели подложив руку под голову любимой женщины. Хотя сегодня и не было того облака, которое вымочило вчера всю его одежду, вместо него это сделала, с тем же успехом роса - хоть сам выжимайся. Облако, вчерашнее облако, где оно? Наверно, улетело за тридевять земель и давно уже растаяло в синем небе, а столько событий случилось за прошедшие сутки. "Хоть я и не Катерина, но в пору воскликнуть: "Почему люди не летают? Почему люди не летают как птицы?" А хорошо было бы взмахнуть сейчас руками, оторваться от бренной земли, промчаться широко расставив руки прямо над деревьями, задевая листву и улететь куда глаза глядят". После тех двух солдат он часа три продирался по зарослям кустарников, растущих на склоне хребта, стараясь уйти подальше и побыстрее от доносящихся до него криков, автоматных очередей и проносящихся над его головой, высоко в небе, трассеров. Теперь он понял, почему так матерился по рации командир полка, когда, перед самым дембелем, на проводимых учениях они, изображая "духов", стреляли ночью из "ДШК" поверх находящихся в горах солдат. Ну, тогда у них не было выбора: слева находились кишлаки с киргизами, справа - с узбеками, и только впереди, километров на десять были холмы Предалайских хребтов и прилегающая к ним полупустыня. Правда, никто из них не знал дальности стрельбы "ДШК", а ствол они задрали под сорок пять градусов, чтобы пули с запасом перелетели через место ночевки рот. Никто из солдат не пострадал, а местное население жаловаться обычно не приходило. Теперь стреляли поверх него. Стреляли с надеждой, что пули как раз и не перелетят. Потом, когда визг пуль остался позади, заметая следы, Андрей какое-то время шел по попавшемуся ему на пути ручейку, капитально промочив при этом кроссовки, снова продирался сквозь заросли, пока усталость не заглушила хлюпание воды в мокрых носках, остановился, достал одеяло, расстелил коврик и завалился спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27