Если, например, губернатор думал ехать по губернии, то на малиновском рынке знали это уже тремя сутками ранее, чем в губернском правлении. Этого мало: на рынке знали иногда такие вещи, которые происходили накануне за пятьсот или тысячу верст; так, например, уверяют положительно, что весть о петербургском наводнении в 1826 году разнеслась по Малиновскому толчку, а потом и по целому городу на другой же день ввечеру. Каким образом это делается – объяснить не умею.
Итак, на вечернем толчке в Малинове стояла, словно долбленый резной истукан, торговка, обвешанная с ног до головы всякими проказами. На голове офицерская шляпа, на ней чепец, к нему приколоты с боков ленты, перчатки, косынки, на плечах валеные чулки и носки; в руках канарейка в клетке, изломанные счеты, Антенорово путешествие Антенорово путешествие. – Произведение «Антеноровы путешествия по Греции и Азии» французского писателя Э. Ф. Лантье (1734 – 1826) было известно в России в начале XIX века в переводе П. И. Макарова.

, вторая часть, а за плечами – знаменитые картины из романа «Павел и Виргиния» …из романа «Павел и Виргиния»… – знаменитый в. свое время «чувствительный» роман французского писателя Бернардена де Сен-Пьера (1737 – 1814). На русский язык переведен в 1793 году.

, четыре времени года, четыре возраста в лицах Малек-Адель Малек-Адель – герой «посредственного», по выражению Пушкина, романа «Матильда, или Крестовые походы» французской писательницы Коттен (1770 – 1807). По свидетельству Загоскина (в романе «Рославлев, или Русские в 1812 году»), «русские дамы бредили Малек-Аделем, искали его везде». Имя это упоминается в «Евгении Онегине», у Жуковского в «Послании к Ушаковой и Хилковой», у Тургенева в рассказе «Конец Чертопханова».

; через руки перекинуты платья, истасканные большие платки, до которых Малиновские барышни, извините за отступление, большие охотницы, потому что под большим платком не нужно застегивать платья; словом, на торговке этой было все как на украинской ярмарке Грицька Основьяненка Грицько Основьяненко – псевдоним украинского драматурга и беллетриста Григория Федоровича Квитка (1778 – 1843).

, даже охотничья сумка через плечо и в сетке пенковая трубка и старый шандал.
Торговка эта стояла словно чучело и смиренно позволяла каждому прохожему перелистывать и разбирать разнородный товар свой, как подошла к ней пожилая женщина в довольно поношенном шелковом платье, в вишневых атласных башмаках, в простой бумажной большой косынке и в нарядном чепце, на котором широкие и плотные ленты явно изобличали подарок вице-губернаторши: по крайности знаток заметил бы, что ленты были не московские. Женщина эта поздоровалась с торговкой, назвала ее по имени и отчеству, рассматривала, так, из любопытства, товар ее и расспрашивала о новостях. Судя по продолжительному разговору и по выражению бездушного лица, она забранными вестями и справками осталась довольна. Простившись с торговкой, подняла она неказистую голову свою, начала оглядываться кругом, и, увидав в крытых дрожках Перепетую Эльпидифоровну, которая, собираясь на гулянье, заехала сюда посмотреть, как идет пшеница ее, – женщина в атласных башмаках и в чепце вице-губернаторши стала кивать Мукомоловой приветливо головой, назвала ее по имени, протолкалась к ней, низко поклонилась у приступка дрожек и, нагнувшись над ней, стала что-то рассказывать. Дело показалось Мукомоловой так любопытно, что она пригласила вестовщицу к себе на дрожки, приказала кучеру ехать шагом и во всю дорогу, до самого жилища сопутницы своей, переговаривалась с нею чрезвычайно дельно и прилежно. У низенькой лачужки дрожки остановились; одна вышла, а другая, раскланиваясь с нею, говорила:
– Ну, спасибо вам, спасибо, Афимья Спиридоновна. Да что это вы, право, какие спесивые, никогда не зайдете! Ну хорошо, что я встретила вас теперь; а не попадись я вам, ведь вы бы и не подумали зайти да поделиться новостями, и весь город узнал бы прежде меня. Хоть пришлите, я давно призапасла для вас мерочку пеклеванной муки! – И с тем, приняв поклоны и благодарность записной наушницы и вестовщицы, которая извинялась тем, что всякому-де хочется послушать новостей, не всегда успеешь зайти, куда бы и хотелось, – Мукомолова отправилась на гулянье под Каменную гору.
Запоздав немного, Перепетуя Эльпидифоровна прибыла на место в самое то время, когда губернатор сказал громко, оборотясь к полицеймейстеру.
– Какой вы всегда вздор делаете, Иван Осипович, так уж это, право, ни на что не похоже! Не поверите, как вы надоели мне своею исправностью. Отпустите сейчас домой пожарную команду.
Иван Осипович отвечал:
– Слушаю-с. – Прокомандовал звучно и громко: – Садись, шагом – марш, – и брандмейстер, который состоял у Ивана Осиповича на правах эскадронного командира, отправился обратно в город.
– Видишь ли, что я права, – сказала полицеймейстерша супругу своему, – и что ты всегда вздор делаешь?
Иван Осипович только прокашлялся и сделал движение, будто поправился в седле, хотя шел рядом с супругою своею пешком.
Перепетуя Эльпидифоровна, встретив мужа, погладила его по щеке, взяла под руку и принялась ему рассказывать. Он было захохотал во все горло, не стал верить, но она побожилась, как Корней Власов, три разу сряду, и Мукомолов, перестав смеяться, подобрал брыле Брыле – губа.

, скорчил деловую рожу и пригнул голову набок. Затем супруги разошлись, он пошел к своим, она к своим, и оба начали передавать весть по принадлежности. Может быть, весть эта и долго еще не дошла бы до нас, потому что Перепетуя Эльпидифоровна говорила все только шепотом, каждой барыне поодиночке, часто даже на ухо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32