ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Какой мне толк трепаться! Красные, говорят, ураганом налетели. Чтоб остановить их, выставляют нас всех: и русских, и казахов! Мы будем подсобной военной частью. Вот так-то, дружище…
2
Иногда и один человек может взбудоражить толпу.
Однажды утром подняли по тревоге всю Джамбейтинскую дружину. Новобранцы так и не успели привыкнуть к строгому порядку, и сейчас ханское войско, как и вначале, больше походило на разношерстную, крикливую толпу.
– Сотня! По правому флангу! – крикнул зычно Жоламанов. Все засуетились, затолкались, чей-то конь непослушно пятился назад, чей-то неудержимо вырывался вперед, а солдат на пегой кобыленке никак не мог поджать под ноги развевавшиеся полы шинели.
Сотник злился, ругался, спешил установить «железную дисциплину» до прихода высокого начальства.
– Онбасы Жунусов, приведи к порядку вон того, на пегой кобыленке! – взревел сотник.
– Он не мой, он Жолмукана! – ответил Нурым, выстраивая свою десятку.
– Я же тебе его отдал, он твой! – прокричал Жолмукан, сдвинув на затылок свой нелепый шлем. – Мои джигиты все в сборе.
– Ну если все, так этот дополнительный.
– Прекратить разговоры, Жунусов! – оборвал сотник.
– Есаул-ага, не я затеял этот разговор. Джигит на пегой кобыленке из десятки Жолмукана, – еще раз повторил Нурым.
– Жолмукан, посчитай свою десятку!
– В моей десятке – девять человек. Все на месте.
– Молчать! Что за десятка из девяти человек?! Безобразие!
– Растяпа, который не может справиться с конем, мне не нужен. Мне и девяти хватит, – отрезал Жолмукан.
Призвать к порядку онбасы было не так-то просто: дерзкий и острый на язык Жолмукан не боялся окриков сотника; об этом хорошо знали и джигиты и сам рассвирепевший Жоламанов. Поэтому сотник лишь гневно сверкнул глазами на непослушного Жолмукана и направился к бедному солдату, который наконец подобрал полы, застегнулся, но никак не мог поставить свою кобыленку в строй.
– Встань в ряд! – рявкнул Жоламанов и в сердцах огрел камчой кобыленку. Пегая рванулась, неуклюже лягнула и вклинилась в десятку Жолмукана.
– От этой паршивой кобыленки все равно не будет толку. Не могу же я ее, дуреху, под уздцы водить, – пробурчал Жолмукан.
– А ты не о пегой заботься, а смотри за джигитами, – поддел приятеля Нурым.
– Смотрю, смотрю, – отозвался Жолмукан. – Но ты мне лучше скажи, зачем нас построили? Строем на базар поведут, что ли? Или хотят бросить на помощь уральским казакам? Чтоб мы их от пуль заслоняли, да?
Он обращался к Нурыму, но сотник Жоламанов понял, что малоприятный вопрос предназначался ему.
– Бараков! Как строить войско и куда его направить – командир у солдата не спрашивает. Прекрати болтовню! – круто осадил его сотник. Голос его прозвучал недобро, и джигиты забеспокоились. Нурым насторожился, ожидая, что ответит сотнику Жолмукан.
– Но мы, кажется, не скот, чтобы нас гнали кому куда вздумается? Говори прямо: нас отправят в Теке или нет?
Опасение, что их направят в Уральск и бросят в бой, всколыхнуло всех дружинников.
– Э, верно, ведь не на базар поведут нас…
– Отправят нас щитом, а выйдем – толокном!
– Что толокно?! И кашей станешь…
– Э-э, друг, один мячик из пушки как бахнет над головой, все вокруг вверх дном опрокинет. А потом ни пылинки не найдешь ни от человека, ни от коня, ни от телеги!
– Упаси аллах!
– Храни аллах… – глухо загудели дружинники.
И дерзость Жолмукана, и унылый вид зеленых юнцов, охваченных страхом, не на шутку испугали Жоламанова. Но пресечь разговоры окриком он не решился, понимая, что руганью, криком таких джигитов, как Жолмукан, не устрашишь. Они достаточно сильны, могут постоять за себя, остры на язык, а при случае могут увлечь за собой и остальных. Жоламанов посчитал более целесообразным спокойно растолковать джигитам военные порядки.
– Куда и зачем вас поведут – такого разговора здесь не должно быть. Затевать подобные пререкания в строю, в торжественной обстановке, неуместно. Это раз. Во-вторых, сейчас сюда приедет сам командующий Белоус, он будет перед вами выступать. Мы выстроили вас, чтобы показать ему воинскую подготовку, выправку и дисциплину. Потом вы услышите решение военного суда о тех, кто изменил воинской присяге. Успокойтесь, не шумите, будьте примерными воинами.
Разволновавшиеся было всадники понуро опустили головы. Слова «приедет командующий», «объявит решение суда» невольно утихомирили их.
– Кто изменил присяге? – тревожным шепотом пробежало по цепи.
– А кто в темнице сидит? – тихо спрашивали другие.
Но никто не знал, кого сейчас держат в тюрьме и за какую вину.
Сотник кое-как установил тишину и порядок. Все смотрели в сторону города. Конница Джамбейтинской дружины выстроилась на небольшой площадке между садом и городом. Во время учений под копытами множества коней площадка стала рыхлой и пыльной.
Стояло безветрие, но тонкое облако пыли, точно кисея, уже окутывало всадников. Лишь между казармой и гауптвахтой, стоявшей несколько дальше, возле реки, не было пыли, там простиралась нежная голубизна речной глади, какая бывает лишь в тихую погоду. По широкой дороге за больницей гнали скот на выпасы, спешили в город люди на телегах, и за ними волочилась пыль, точно концы жаулыка у неряшливой бабы.
Вскоре со стороны гауптвахты появились двое верховых и один пеший. Один всадник ехал впереди, второй – позади пешего. Даже издалека было хорошо видно, что пеший в военной форме необыкновенно высок, шлем его был на уровне плеч всадника. Руки были связаны назад, а погоны сорваны.
– Этот долговязый, наверное, и есть преступник, – сказал кому-то Жолмукан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265
2
Иногда и один человек может взбудоражить толпу.
Однажды утром подняли по тревоге всю Джамбейтинскую дружину. Новобранцы так и не успели привыкнуть к строгому порядку, и сейчас ханское войско, как и вначале, больше походило на разношерстную, крикливую толпу.
– Сотня! По правому флангу! – крикнул зычно Жоламанов. Все засуетились, затолкались, чей-то конь непослушно пятился назад, чей-то неудержимо вырывался вперед, а солдат на пегой кобыленке никак не мог поджать под ноги развевавшиеся полы шинели.
Сотник злился, ругался, спешил установить «железную дисциплину» до прихода высокого начальства.
– Онбасы Жунусов, приведи к порядку вон того, на пегой кобыленке! – взревел сотник.
– Он не мой, он Жолмукана! – ответил Нурым, выстраивая свою десятку.
– Я же тебе его отдал, он твой! – прокричал Жолмукан, сдвинув на затылок свой нелепый шлем. – Мои джигиты все в сборе.
– Ну если все, так этот дополнительный.
– Прекратить разговоры, Жунусов! – оборвал сотник.
– Есаул-ага, не я затеял этот разговор. Джигит на пегой кобыленке из десятки Жолмукана, – еще раз повторил Нурым.
– Жолмукан, посчитай свою десятку!
– В моей десятке – девять человек. Все на месте.
– Молчать! Что за десятка из девяти человек?! Безобразие!
– Растяпа, который не может справиться с конем, мне не нужен. Мне и девяти хватит, – отрезал Жолмукан.
Призвать к порядку онбасы было не так-то просто: дерзкий и острый на язык Жолмукан не боялся окриков сотника; об этом хорошо знали и джигиты и сам рассвирепевший Жоламанов. Поэтому сотник лишь гневно сверкнул глазами на непослушного Жолмукана и направился к бедному солдату, который наконец подобрал полы, застегнулся, но никак не мог поставить свою кобыленку в строй.
– Встань в ряд! – рявкнул Жоламанов и в сердцах огрел камчой кобыленку. Пегая рванулась, неуклюже лягнула и вклинилась в десятку Жолмукана.
– От этой паршивой кобыленки все равно не будет толку. Не могу же я ее, дуреху, под уздцы водить, – пробурчал Жолмукан.
– А ты не о пегой заботься, а смотри за джигитами, – поддел приятеля Нурым.
– Смотрю, смотрю, – отозвался Жолмукан. – Но ты мне лучше скажи, зачем нас построили? Строем на базар поведут, что ли? Или хотят бросить на помощь уральским казакам? Чтоб мы их от пуль заслоняли, да?
Он обращался к Нурыму, но сотник Жоламанов понял, что малоприятный вопрос предназначался ему.
– Бараков! Как строить войско и куда его направить – командир у солдата не спрашивает. Прекрати болтовню! – круто осадил его сотник. Голос его прозвучал недобро, и джигиты забеспокоились. Нурым насторожился, ожидая, что ответит сотнику Жолмукан.
– Но мы, кажется, не скот, чтобы нас гнали кому куда вздумается? Говори прямо: нас отправят в Теке или нет?
Опасение, что их направят в Уральск и бросят в бой, всколыхнуло всех дружинников.
– Э, верно, ведь не на базар поведут нас…
– Отправят нас щитом, а выйдем – толокном!
– Что толокно?! И кашей станешь…
– Э-э, друг, один мячик из пушки как бахнет над головой, все вокруг вверх дном опрокинет. А потом ни пылинки не найдешь ни от человека, ни от коня, ни от телеги!
– Упаси аллах!
– Храни аллах… – глухо загудели дружинники.
И дерзость Жолмукана, и унылый вид зеленых юнцов, охваченных страхом, не на шутку испугали Жоламанова. Но пресечь разговоры окриком он не решился, понимая, что руганью, криком таких джигитов, как Жолмукан, не устрашишь. Они достаточно сильны, могут постоять за себя, остры на язык, а при случае могут увлечь за собой и остальных. Жоламанов посчитал более целесообразным спокойно растолковать джигитам военные порядки.
– Куда и зачем вас поведут – такого разговора здесь не должно быть. Затевать подобные пререкания в строю, в торжественной обстановке, неуместно. Это раз. Во-вторых, сейчас сюда приедет сам командующий Белоус, он будет перед вами выступать. Мы выстроили вас, чтобы показать ему воинскую подготовку, выправку и дисциплину. Потом вы услышите решение военного суда о тех, кто изменил воинской присяге. Успокойтесь, не шумите, будьте примерными воинами.
Разволновавшиеся было всадники понуро опустили головы. Слова «приедет командующий», «объявит решение суда» невольно утихомирили их.
– Кто изменил присяге? – тревожным шепотом пробежало по цепи.
– А кто в темнице сидит? – тихо спрашивали другие.
Но никто не знал, кого сейчас держат в тюрьме и за какую вину.
Сотник кое-как установил тишину и порядок. Все смотрели в сторону города. Конница Джамбейтинской дружины выстроилась на небольшой площадке между садом и городом. Во время учений под копытами множества коней площадка стала рыхлой и пыльной.
Стояло безветрие, но тонкое облако пыли, точно кисея, уже окутывало всадников. Лишь между казармой и гауптвахтой, стоявшей несколько дальше, возле реки, не было пыли, там простиралась нежная голубизна речной глади, какая бывает лишь в тихую погоду. По широкой дороге за больницей гнали скот на выпасы, спешили в город люди на телегах, и за ними волочилась пыль, точно концы жаулыка у неряшливой бабы.
Вскоре со стороны гауптвахты появились двое верховых и один пеший. Один всадник ехал впереди, второй – позади пешего. Даже издалека было хорошо видно, что пеший в военной форме необыкновенно высок, шлем его был на уровне плеч всадника. Руки были связаны назад, а погоны сорваны.
– Этот долговязый, наверное, и есть преступник, – сказал кому-то Жолмукан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265