Теннесси Уильямс
Растоптанные петуньи

Теннесси Уильямс
Растоптанные петуньи

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дороти Симпл.
Полисмен.
Молодой человек.
Миссис Далл.
Действие происходит в галантерейном магазинчике, владелица которого мисс Дороти Симпл сама и обслуживает покупателей. Это девушка двадцати шести лет, весьма привлекательная, но подступы к ее дому и к ее сердцу забаррикадированы двумя рядами петуний.
Живет она в городке Применпропер, расположенном в штате Массачусетс и, следовательно, в орбите культурного влияния Бостона. Раннее утро. МИСС СИМПЛ, только что открывшая магазинчик, чем-то сильно взволнована. Она стоит в открытых дверях, залитая потоком весеннего солнца, но лицо ее выражает горе и возмущение. Окликает стоящего на углу ПОЛИСМЕНА.
Дороти. Полисмен!.. Полисмен!
Полисмен (приближаясь). В чем дело, мисс Симпл?
Дороти. Я хочу заявить об умышленном и злонамеренном покушении!
Полисмен. На кого покушались, мисс Симпл?
Дороти. На мои петуньи!
Полисмен. Ну-ну! Что вы хотите этим сказать?
Дороти. Только то, что сказала. Взгляните сами! Еще вчера мой дом был окружен двойным рядом красивых розовых и бледно-лиловых петуний. А в каком они состоянии теперь? Я только поднялась с постели, как сразу увидела, что с ними сталось. Их умышленно и злонамеренно вытоптали!
Полисмен. Ну-ну! Господи ты мой боже!
Дороти. Оставьте ваши «ну-ну»! Ими преступника не поймаешь.
Полисмен. Чего же вы хотите, мисс Симпл?
Дороти. Хочу, чтобы вы задержали маньяка, одержимого страстью к растаптыванию петуний и обутого в ботинки номер одиннадцать-«Д».
Полисмен. Одиннадцать-«Д»?
Дороти. Да. Это размер следов того, кто растоптал мои петуньи. Приказчик из обувного магазина только что измерил отпечатки.
Полисмен. Нога довольно большая, мисс Симпл, но у многих мужчин большие ноги.
Дороти. Только не в Применпропере, штат Массачусетс. Мистер Ноузит, продавец обуви, заверил меня, что в городе никто не носит ботинки такого размера. Вам, надеюсь, понятно, насколько опасно оставлять такого маньяка на свободе? На мой взгляд, человек, способный растоптать нежную петунью, способен ударить беззащитную женщину или сбить с ног невинного ребенка!
Полисмен. Я сделаю все, что смогу, мисс Симпл. Зайду попозже.
Дороти (отрывисто). Хорошо. До свиданья. (Захлопывает дверь, возвращается за прилавок и нервно барабанит по нему бледно-розовыми наманикюренными ногтями.)
Канарейка робко пищит, затем пробует арпеджио.
(Прикрикивает на птицу.) Да замолчи ты! (Спохватившись, покаянно.) Прости, пожалуйста. У меня совсем сдали нервы! (Сморкается.)
Звяканье дверного колокольчика. Входит покупатель, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК устрашающих размеров, который выглядит весьма агрессивно в небольшом, оклеенном цветастыми обоями магазинчике.
Бога ради, осторожнее! Вы сейчас разобьете головой люстру.
Молодой человек (добродушно). Прошу прощения, мисс Симпл. Мне, пожалуй, лучше сесть. (Хрупкий ступ ломается под его тяжестью.) Дороти. Боже милостивый! Да вы прирожденный разрушитель! Превратили в обломки мой старинный стул!
Молодой человек. Простите, мисс Симпл.
Дороти. Извинения ваши я принимаю, но стула они мне не вернут. Угодно что-нибудь из галантереи?
Молодой человек. Мне бы вон те вишневые носки, что на витрине.
Дороти. Какой размер носите?
Молодой человек. Всегда забываю. Но размер обуви у меня одиннадцать-«Д».
Дороти (резко). Как вы сказали? Одиннадцать? Одиннадцать-«Д»?
Молодой человек. Совершенно верно, мисс Симпл. Одиннадцать-«Д».
Дороти. Та-ак! А ботиночки-то у вас грязные, а?
Молодой человек. Верно, мисс Симпл, – грязные.
Дороти. Такие грязные, словно вы ночью ходили по свежеполитой цветочной клумбе.
Молодой человек. А ведь угадали!
Дороти. Вы, вероятно, не слышали об ужасном происшествии, случившемся ночью? Вытоптаны мои петуньи!
Молодой человек. По правде говоря, кое-что слышал.
Дороти. От полисмена на углу?
Молодой человек. Нет, мэм, не от него.
Дороти. Тогда от кого же? Об этом знает только он, если не считать… если не считать того, кто это сделал.
Пауза. Канарейка вопросительно попискивает.
Вы?.. Значит, это сделали вы?
Молодой человек. Да, мисс Симпл, я.
Дороти. Не пытайтесь удрать!
Молодой человек. А я и не пытаюсь.
Дороти. Стойте на месте, пока не придет полисмен!
Молодой человек. Вы хотите его позвать?
Дороти. Не только хочу, но и позову сейчас! Выясню только сначала, зачем вы это сделали? Почему вы вытоптали мои петуньи?
Молодой человек. Почему? Ладно, отвечу. Прежде всего потому, что этим дурацким двойным рядом петуний вы забаррикадировали свой дом. И сердце свое тоже.
Дороти. Забаррикадировала? Дом? Какой вздор! Я вас не понимаю.
Молодой человек. Естественно. На первый взгляд петуньи кажутся нежными и хрупкими. Но сопротивляемость у них колоссальная!
Дороти. Что вы несете? Чему они сопротивляются?
Молодой человек. Всему громадному и значительному, что могло бы приблизиться к вашему дому, но не в силах прорваться сквозь двойной ряд петуний. Потому-то у вас и нет никого, кроме канарейки, да и ту уж начинаете ненавидеть.
Дороти. Я? Мою канарейку? Я обожаю ее.
Молодой человек. В глубине души, мисс Дороти, вы мечтаете, чтоб она подавилась каким-нибудь зернышком. Ненавидите ее почти так же, как ненавидели втайне свои петуньи.
Дороти. Да за что же их ненавидеть?! Мне, вам, кому угодно?!
Молодой человек. Наша неприязнь к петуньям – и подобной им растительности – лучше всего объяснена в стихотворении, которое я как-то написал о них. Хотите послушать?
Дороти. Послушаю, пожалуй, если оно, конечно, имеет отношение к делу.
1 2 3 4