Максим Курочкин
Аниськин и шантажист


Провинциальный детектив Ц




Аннотация

В совхозе с необычным именем `Но-Пасаран` опять переполох. Завелся тут не воришка, не кляузник, не душегуб, а …Рыбий Глаз! Правда, какой он, никто из сельчан толком не знает. Потому как никто его живьем еще не видел. Но боятся его все как огня. И как же тут не бояться? Ведь он, зараза, все и про всех знает: кто и где какое темное дело провернул. Даже тогда, когда вроде бы никто и ничего не видел и не слышал. Узнает и сразу письмо с предупреждением пришлет. А за каждый грешок у него расплата предусмотрена. Справедливость, значит, уважает. Только и на него найдет управу новый участковый с братом-близнецом Кириллом. Ибо перед законом все равны. Будь ты хоть Рыбий Глаз, хоть Чудо-юдо…

Максим Курочкин
Аниськин и шантажист

Глава 1
Гости

Бес любил пунктуальность. Опоздания он считал недостойными человека своего уровня. А еще Бес совершенно не умел ждать. Слишком много часов неподвижного сидения в укромных местечках самого разного уровня выкинул он из своей жизни, чтобы любить это пренеприятное занятие. И даже малейшее ожидание навевало на него такую тоску, что хотелось завыть или на худой конец разрядить в какого-нибудь несимпатичного человека полную обойму. По вышеизложенным причинам на вокзал он прибыл ровно за пять минут до отхода поезда. Кто же мог предположить, что хулиганка-судьба, лениво позевывая и почесывая правый бок, именно в этот момент задумает немного поразвлечься?
Перед самым входом в здание вокзала дорогу Бесу преградила цыганка. Цыганка – как цыганка, ничего особенного. Все они на одно лицо, и старые, и молодые. И Бес никогда не остановился бы, если бы она не назвала его той кличкой, которую никак не могла знать.
– Торопишься, Бес?
– Кто вы? – поневоле остановился он.
– Ведьма, – просто представилась она.
– Не припомню.
– И не припомнишь. Потому что я просто ведьма. С маленькой буквы, в отличии от тебя.
– И в чем разница?
– Те, кто с маленькой – настоящие. А вы все – подделка.
– И все же, откуда вы узнали мою кличку?
– Надо объяснять? Подумай сам. Ты же умеешь думать.
– Не понимаю. Дайте хоть какую-нибудь зацепку.
– Детство вспомни, – усмехнулась она.
– Вы дочь Сергея Ивановича? – осенило его.
– А что, дочери Сергея Ивановича обладают особой проницательностью? Не угадал. Вспомни, я же сама сказала: я ведьма, и вижу все, что было, что есть, что будет. Хочешь, погадаю?
– Все понятно, – догадался Бес, – где-то что-то подслушали, а теперь используете в качестве наживки. Так вот, голубушка, здесь вам ничего не светит. Лучше работать идите. Создавайте, так сказать, натуральный продукт.
– Дорога тебе предстоит дальняя, – никак не отреагировала на привычные нравоучения цыганка.
– Конечно! Все, кто идет на вокзал с багажом, собираются в дальнюю дорогу.
– А конец ее наступит не скоро.
– И тут угадала. Только это результат чистого везения, а не особой мистической прозорливости, приписываемой вашему роду. Фифти-фифти, как говориться. Либо я еду близко, либо далеко. К тому же любое расстояние, как впрочем и время, относительно.
– Жить тебе в казенном доме черным вороном среди белых голубок.
– А вот это неправда, – опрометчиво не согласился с этим предсказанием Бес, – нет на свете человека, который смог бы меня в казенный дом затащить. Пропустите, некогда мне.
– Иди, – неожиданно легко уступила дорогу цыганка, – только помни: не все черные вороны черны душою, и не все белые голубки чисты сердцем.
Бес, пропустив мимо ушей ее трескотню, быстро вышел на перрон. Поезд, билет на который лежал у него во внутреннем кармане пиджака, приветливо и извиняющееся мигнул ему огнями последнего вагона.

* * *

– Вставай, дед!
Костя Комаров ворвался в дом как всегда: с шумом, с грохотом, с ветром, с продуктами. Шум и грохот создавали его собственные ботинки и покупки, которые Костя так и не донес до стола, а ветер был самый настоящий – с улицы. Руки Комарова были заняты, дверь закрыть ногой не удалось, и холодный зимний воздух с радостью цыган, приглашенных простоватыми и не наученными жизнью хозяевами на чай, ворвался в дом.
– Дверь прикрой, ирод, – раздался с печи слабый дребезжащий голос.
– Сейчас.
Костя пытался за один присест собрать в охапку рассыпанные по полу апельсины, банки с консервами, конфеты, и у него это не совсем получалось.
– Замерза-а-а-ю, – прощально и печально задребезжал меж тем голос с печки.
– Иду, – испуганно вскочил Костя и, придерживая подбородком ассорти из покупок, кое-как нагроможденных на руках, подскочил к двери.
Руками закрыть ее не было никакой возможности, и Комаров предпринял попытку повторить манипуляцию по закрыванию двери ногой. Все было бы хорошо, если бы дверь можно было просто пнуть. Но открывалась она не вовнутрь, а наружу, и для грамотного и четкого закрытия ее требовались либо, все-таки, руки, либо очень ловкие, натренированные на подобных операциях ноги.
Ноги Кости на закрывание были натренированы плохо. По крайней мере, он боролся с дверью довольно долго. До тех пор, пока пол комнаты во второй раз не украсился абстрактным рисунком из апельсинов, сушек, конфет, батона колбасы и бутылки лимонада. Тогда Комаров вздохнул и легко и изящно закрыл дверь как все, руками. После чего переместил непокорную еду на большой, круглый стол, стоящий, как это принято в селах, посреди комнаты и поставил чайник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14