- Кого бы вы взяли заместителем? - спросил он.
- Чанца, - ответил Берлах. - Он, правда, еще в отпуске в Бернском нагорье, но его можно отозвать.
- Я не возражаю. Чанц, по-моему, человек, всегда старающийся быть на высоте поставленных перед ним задач, - закончил Лутц.
Он повернулся спиной к Берлаху и стал глядеть в окно на площадь перед сиротским домом, полную детей.
Вдруг его обуяло неудержимое желание поспорить с Берлахом о значении современной научной криминалистики. Он повернулся, но Берлаха уже не было в комнате.
Хотя было уже около пяти часов, Берлах решил еще сегодня побывать в Тванне на месте преступления. Он взял с собой Блаттера, высокого грузного полицейского, очень молчаливого, за что Берлах его и любил; он вел машину. В Тванне их встретил Кленин, у которого было упрямое выражение лица, так как он ожидал нагоняя. Комиссар же был с ним приветлив, пожал ему руку и заявил, что рад познакомиться с человеком, умеющим самостоятельно думать. В Кленине слова комиссара вызвали чувство гордости, хотя он не совсем понял, что старик имел в виду. Он повел Берлаха по дороге на Тессенберг к месту преступления. Блаттер плелся следом, недовольный тем, что приходится идти пешком.
Берлаха удивило название Ламбуэн.
- По-немецки это называется Ламлинген, - пояснил Кленин.
- Так-так, - пробормотал Берлах, - это уже лучше.
Они подошли к месту преступления. Справа дорога вела в сторону Тванна и была обнесена каменной оградой.
- Где стояла машина, Кленин?
- Здесь, - ответил полицейский и указал на дорогу, - почти на середине. - И так как Берлах почти не взглянул в ту сторону, добавил: - Может быть, было бы лучше, если бы я оставил машину с убитым здесь?
- Почему? - спросил Берлах и посмотрел вверх на Юрские горы. - Мертвых нужно как можно скорей убирать, им нечего делать среди нас. Вы были совершенно правы, отправив Шмида в Биль.
Берлах подошел к краю дороги и посмотрел вниз на Тванн. Между ним и старым поселком раскинулись сплошные виноградники. Солнце уже зашло. Улица извивалась, как змея, между домами, у вокзала стоял длинный товарный состав.
- Разве там внизу ничего не было слышно, Кленин? - спросил он. Городок ведь совсем близко, всякий выстрел там должен быть слышен.
- Там ничего не слышали, кроме шума мотора, работавшего всю ночь, но никто не заподозрил в этом ничего плохого.
- Разумеется, как тут было заподозрить что-нибудь?
Он снова посмотрел на виноградники.
- Как удалось вино в этом году, Кленин?
- Отлично. Мы можем его потом попробовать.
- Верно, я не отказался бы сейчас от стакана молодого вина.
И он наступил правой ногой на что-то твердое. Он нагнулся, и в его худых пальцах оказался маленький, продолговатый и сплющенный спереди кусочек металла.
Кленин и Блаттер с любопытством уставились на него.
- Пуля от револьвера,-сказал Блаттер.
- Как это вы опять сделали, господин комиссар! - удивился Кленин.
- Это только случайность, - сказал Берлах, и они спустились в Тванн.
* * * Молодое тваннское вино, видимо, не пошло Берлаху на пользу - на следующее утро он заявил, что его всю ночь рвало.
Лутц, встретивший комиссара на лестнице, серьезно забеспокоился по поводу его здоровья и посоветовал ему обратиться к врачу.
- Ладно, ладно, - проворчал Берлах и сказал, что врачей он любит еще меньше, чем современную научную криминалистику.
В кабинете ему стало лучше. Он уселся за письменный стол и вынул папку покойного.
Берлах все еще был погружен в чтение бумаг, когда в десять часов к нему явился Чанц, который накануне поздно ночью возвратился из отпуска.
Берлах вздрогнул - в первый момент ему показалось, что к нему пришел мертвый Шмид. На Чанце было такое же пальто, какое носил Шмид, и такая же фетровая шляпа. Только лицо было иное - добродушное и полное.
- Хорошо, что вы здесь, Чанц, - сказал Берлах. - Нам нужно обсудить дело Шмида.
Вы должны в основном взять его на себя, я не совсем здоров.
- Да, - ответил Чанц, - я уже знаю об этом. Чанц сел, придвинув стул к письменному столу Берлаха, на который положил левую руку. На письменном столе лежала раскрытая папка Шмида. Берлах откинулся в кресле.
- Вам я могу признаться, - начал он. - От Константинополя до Берна я повидал тысячи полицейских, хороших и плохих. Многие из них были не лучше того бедного сброда, которым мы заселяем всякие тюрьмы, лишь случайно они оказывались по другую сторону закона. Но к Шмиду это не относится, он был самым одаренным. Он мог всех нас заткнуть за пояс. У него была ясная голова, он знал, чего хотел, и молчал о том, что знал, чтобы говорить лишь тогда, когда нужно. Нам надо брать пример с него, Чанц, он был выше нас.
Чанц медленно повернул голову к Берлаху - он все время смотрел в окно-и сказал:
- Возможно.
Берлах видел, что тот не убежден в этом.
- Мы мало знаем о его смерти, - продолжал комиссар. - Вот пуля, и это все. - С этими словами он положил на стол пулю, найденную им в Тванне.
Чанц взял ее и стал разглядывать.
- Она от армейского пистолета, - сказал он, вернув пулю.
Берлах захлопнул папку на своем столе.
- Прежде всего нам неизвестно, что нужно было Шмиду в Тванне или Ламлингене. У Бильского озера он находился не по служебным делам, иначе я знал бы о поездке.
Мы не знаем ни одного мотива, хоть сколько-нибудь объясняющего его поездку.
Чанц слушал слова Берлаха невнимательно, он положил ногу на ногу и сказал:
- Нам только известно, как Шмид был убит.
- Откуда вам это известно? - не без удивления спросил комиссар после паузы.
- В машине Шмида руль слева, и вы нашли пулю с левой стороны дороги, если смотреть из машины; кроме того, в Тванне всю ночь слышали работу мотора.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4