– Ну, через двое, так через двое, – согласился Влад и протянул парню руку. Сначала правую. Потом сообразил, что у парня правой нет, и протянул левую. Парень пожал. Крепко. Как кузнец, сын кузнеца. И сделка состоялась.
Когда дело с подковой сладилось и монеты за работу были отсчитаны, оседлали коней и пустились в обратный путь.
– Ты чего надумал? – спросила Тыяхша у Влада, едва они отъехали от кузницы.
Влад не понял:
– О чем ты?
– Я про оружие.
– А-а. Так я это… Как-то непривычно мне с арбалетом. Дартс – это не мое. Пойду на Зверя с привычной штукой.
– Неэкономно будет.
– Зато эффективно. Если, конечно, мастера не подведут.
Тыяхша была уверена:
– Не подведут.
– Посмотрим, – сказал Влад. Потом посмотрел на девушку и прыснул.
– Ты чего это? – не поняла Тыяхша.
– У тебя усы выросли.
Она тут же провела пальцами над губой.
– Какие еще усы?
– Ты в саже перемазалась, – объяснил Влад.
Выхватив нож, Тыяхша осмотрела себя в зеркальной поверхности лезвия и недовольно покачала головой. Потом некоторое время приводила себя в порядок платком, смоченным водой из фляги. И вскоре вновь стала прежней красавицей.
А через пятнадцать минут они выехали на главную улицу.
– Куда теперь? – спросил Влад. – Давай в храм. А?
Но девушка с ходу отвергла его предложение:
– Потом. Чуть позже.
– А сейчас куда?
– Здесь неподалеку постоялый двор. Определим тебя.
– А тебя?
– Мне брата нужно разыскать.
– Которого из двух?
– Любого. Найду одного, другой будет рядом. – И до самого постоялого двора не произнесла больше ни одного слова.
Заведение, название которого можно было бы перевести на всеобщий язык и как «Лунная ночь», и как «Вой зверя», состояло из группы ветхих построек. Настолько ветхих, что, на взгляд Влада, делать им ремонт не имело никакого смысла. Проще облить керосином, сжечь, а на пепелище построить новые. Стояли они так: слева трехэтажная домина с меблированными номерами, напротив – таверна, между ними, от дальнего крыла к дальнему крылу – конюшня и амбар. Внутри этой своеобразной буквы "П" за перекошенным забором располагался хозяйственный двор: в пыли копошились уморенные жарищей куры, над лужей помоев барражировали жирные мухи, за рассохшейся бочкой дрыхла кудлатая черная псина. Когда эта псина, честно отрабатывая кормежку, вскинулась и налетела на путников, обнаружилось, что, во-первых – кобель, а во-вторых – инвалид. Вместо передней правой лапы болталась бесполезная культя.
Влад залез в карман, нашарил приготовленный для Пыхма кусок сахара и кинул трехногому. Тот, душераздирающе взвизгнув, отскочил в сторону. Решил, видимо, что чужак-зараза хочет камнем зашибить. Причем насмерть. Но потом учуял лакомство, подкрался и, убедившись, что никакой не камень, а совсем наоборот, занялся делом.
Угрюмый хозяин выделил землянину комнату на втором этаже. Как раз напротив лестницы. Обстановку составляли изрядно продавленная кровать да колченогий табурет. И только. Зато из окна виднелась похожая на усеченную пирамиду Хитрая Гора. Роскошный вид на гору радовал. А изодранный матрас – нет. Выглядел прибежищем клопов.
Тыяхша сговорилась с хозяином на тысячу федеральных талеров за сутки и тут же стрясла с новоявленного постояльца задаток. Влад отсчитал без разговоров за три дня вперед. Хозяин взял только за два. Явно знал, чертяка, кое-что о ближайшем будущем. Землянин недоуменно пожал плечами и – ну не надо так не надо – спрятал лишние монеты с башнями в мешок.
– Что делать будешь? – спросила Тыяхша, когда хозяин вышел.
Влад ответил неопределенно:
– Я же говорил тебе, что есть у меня в этом городе дела.
– Дела делами, но не забывай – ты теперь Охотник. А еще – Человек Со Шрамом. Помнишь?
– А как же, помню, склерозом пока не страдаю, – ответил Влад и тут же попытался расставить все точки над «ё»: – Но это не значит, что собираюсь отказаться от своих собственных дел.
Тыяхша нахмурилась:
– У тебя сейчас одно дело – бить Зверя и быть в готовности пойти туда, куда однажды позовет тебя шорглло-ахм.
– Буду бить. И готов пойти. Но и свои дела намерен провернуть. Одно другому не мешает.
– Мешает. Я думала, ты уже это осознал.
Влад начал злиться:
– Слушай, чего ты тут командуешь?
– Я не командую, – задрожавшим от негодования голосом сказала девушка. – Просто… Просто ты многого не понимаешь.
– Чего я не понимаю?
Влад сорвал шляпу с головы и с силой насадил ее на пик стоящей под углом подушки.
– Например, – начала Тыяхша, – то, что ты не сможешь больше жить так, как жил раньше. Ты теперь… – Она вдруг осеклась. – Давай я не буду тебе ничего объяснять, а то мы окончательно поссоримся. Утром приведу сюда брата, он все и объяснит. Мужчинам между собой легче столковаться.
– Ну ладно, утром так утром, – примирительно сказал Влад. – Буду ждать. Но если не придете…
– Придем. Не мы, так другие.
Тыяхша закинула арбалет на плечо, порывисто развернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь.
– И я тебя тоже люблю, – сказал Влад, когда дверь за девушкой закрылась.
Оставшись в одиночестве, он повалился на кровать, закинул ноги в ботинках на спинку и вытащил из кармана обломок шорглло-ахма. Вертел его в руках и размышлял. Сначала о том. Потом о сем. Затем наоборот. И в результате пришел к мысли, что всякое звание, наподобие «Человек Со Шрамом» или «Охотник», – это такая хитрая штука, на которую ты сначала смотришь свысока в надежде, не принимая близко к сердцу, употребить в сугубо личных целях, а потом оказывается что она уже полностью тебя захватила. И изменила. Причем очень сильно изменила. Настолько, что ты уже сам понять не можешь, кто ты, где ты и зачем ты делаешь то, что делаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146