Он и раньше знал, а за последние сутки особенно четко понял, что воздух – не его стихия. Топтать ногами песок гораздо приятней. Летать же… Летать лучше в космосе. Там падать некуда.
– И Тукшу захвати с собой, – попросила Охотница.
– Тукша – это у нас, простите, кто? – вежливо поинтересовался Влад и стал оглядываться вокруг.
– Тукша – это у нас он. – Тыяхша показала на жеребца. – В переводе с муллватского – Увалень. Имя у него такое.
Влад, искренне удивляясь странному чувству юмора того, кто назвал резвого жеребца Увальнем, схватил последнего за поводья. Тукша недовольно фыркнул, повел головой и дернулся в сторону. Охотнице пришлось прикрикнуть на животное. Только тогда конь смирился и позволил чужаку повести себя.
Влад отошел дальше по дороге шагов на двадцать. Потом – для верности – еще на десять.
И, не удержавшись, оглянулся.
Произносимых слов он не услышал, но увидел, как Тыяхша с напряженным выражением лица исполняет руками пассы.
Когда она закончила, произошло то, что, возможно, здорово поразило бы Влада, если бы он не устал в этот день удивляться.
Мертвец вдруг вздрогнул и выгнулся мостом, высоте которого позавидовал бы профессиональный гимнаст. Продержавшись в этой нелепой и напряженной позе некоторое время, он завалился набок и затих. Но секунд через пять вновь зашевелился, начал извиваться и трястись. А когда конвульсии прекратились, мертвец сел, потом встал и, повернувшись к Тыяхше, застыл в немом вопросе. Девушка не стала его мучить – указала верную дорогу, махнув рукой на запад. Оживший труп благодарно кивнул, неуклюже развернулся и, медленно переставляя негнущиеся ноги, отправился в указанном направлении. Пошел прямиком через придорожные кусты и дальше – вдоль края небольшого оврага.
Шафрановый шар Рригеля в ту минуту нырнул за высокий холм и, как бывает в таких случаях, оставил за собой след – широкую огненную полосу. На фоне пылающего зарева фигура уходящего в небытие мертвого курьера смотрелась особенно жутко. Влад невольно перекрестился.
После этого события минут двадцать шагали молча. Когда молчание стало невыносимым, Влад спросил:
– Что там дальше?
Тыяхша вздрогнула:
– Ты о чем?
– Все о том же. Об Охоте. Я кажется…
– Вижу. Ты, наконец-то, стал верить в существование Зверя.
– Поверишь, когда такое увидишь. И озаботишься.
– А на чем остановились?
– На том, что все эмоции, суть энергия, – напомнил Влад.
– Правильно, эмоции – энергия, – похвалила его Тыяхша, как учительница прилежного ученика. – Ты это понял. А дальше просто. Не только эмоции, но и Мир, являющий себя через эти эмоции, энергия. Энергия и ничего более.
Влад аж присвистнул:
– Час от часу не легче. Мир, по-твоему, не материален? – Он постучал себя по лбу. – Вот слышишь, как кость гудит? Материя!
– Материя – это всего лишь сгущенная энергия, – спокойно сказала Охотница.
– Чем же она сгущена?
– Словом, конечно. Придумает ум слово, и налипает на него энергия. Поэтому хорошо, когда слово правдиво, а когда лживо – худо.
– Ты всерьез веришь, что слово творит предмет?
– Я бы сказала – феномен.
– У-у, какие ты слова знаешь! – искренне восхитился Влад.
Тыяхша горделиво вскинула подбородок:
– Да уж, не ветром в люльку заброшена. Или ты хочешь, чтобы я из себя дурочку провинциальную разыгрывала?
– Не-а, не хочу. Мне как раз умные девки нравятся.
– Ой! – воскликнула Тыяхша. – Сейчас сомлею – я нравлюсь Носителю Базовых Ценностей!
Она произнесла это с такой язвительностью, что Влад смутился. По-настоящему смутился. И, сообразив, что ляпнул что-то не то, постарался вернуть беседу в правильное русло.
– Ты знаешь, – сказал он, – а на Земле когда-то жил человек, который учил, что вначале было слово.
– Правильно учил, – похвалила Тыяхша неизвестного ей человека.
– Якобы Бог сказал это слово, и все появилось.
– Правильно. Очень правильно. Только не появилось, а проявилось.
– Ну, пусть так. Как видишь, идея мне в принципе знакома, живет в крови, и отторжения не вызывает. Больше того, слова я люблю, они меня греют. Но что дальше?
– А дальше… – Девушка на секунду задумалась. – Дальше нужно уяснить, что в Мире все едино и все связано со всем. Абсолютно все. А значит, и ты. Ты связан со всем.
Влад с готовностью принял такое положение вещей.
– Ну и чудесно. Со всем так со всем. – Какое-то время он прокручивал в голове эту мысль, потом поделился с Охотницей выводом: – Тогда и все в Мире связано со мной.
– И ты со всем, и все с тобой, – подтвердила Тыяхша. – Ты связан с любым феноменом Мира, а любой феномен Мира – с тобой. Мало того, в определенном смысле ты – это и есть весь Мир.
– А Мир – это я?
– Ну да, конечно. – Она махнула рукой в сторону, где лежал бурый валун. – И вон тот камень на дороге – это ты. Возникнет желание, можешь поднять его в воздух и отшвырнуть.
Валун вдруг сорвался с места, завис на двухметровой высоте, потом отлетел по дуге в сторону и покатился в овраг. И там где-то с полминуты, ссыпаясь на дно, шуршал потревоженный щебень.
– Сможешь так? – спросила Тыяхша.
Влад мотнул головой:
– Это выше моего понимания.
– А ты разве понимаешь, как ты вскидываешь руку, когда ты ее вскидываешь?
– Рука – она часть меня.
– Я про то и толкую. Пойми, тот камень тоже часть тебя.
– Если бы он был в почке…
– Он и без таких сложностей часть тебя.
– И тебя?
– Бесспорно. Ведь все связано со всем.
– И я с тобой?
– Конечно.
– Приятно подумать, что ты и я – одно.
– Учу-учу не думать, а он все думает, – нахмурилась девушка. – Да еще и о всякой ерунде. Прекращай! Лучше приступай к тренировкам. Вон видишь впереди камень?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146