— И определиться с Афганистаном уже требуют не только время, но и обстоятельства. И первое, с чего хотелось бы начать, — это то, что сам Афганистан находится на грани раскола, потери своей государственности. После неудачи в Герате контрреволюция практически вывела из-под контроля Кабула северные провинции страны, то есть те районы, которые лежат вдоль нашей границы. По последним сведениям, оппозицией вынашиваются планы или создания нового исламского государства определенной ориентации, или отход этой территории к Пакистану.
— Дмитрий Федорович, ваши разведчики знают об этом? — перебил Брежнев.
— Да, Леонид Ильич. ГРУ подтверждает эти сведения. Добавлю лишь, что попытки создать гератскую автономию тоже еще не закончились.
— Поэтому, — продолжил Андропов, — если мы не укрепим власть в Кабуле, мы просто получим на своей южной границе новое враждебное нам государство, — подытожил председатель КГБ.
Брежнев потер, потом расправил брови:
— Но, поддерживая кабульскую власть, мы тем самым будем поддерживать Амина — человека, который развязал террор против собственной партии, который убил Тараки. Андрей Андреевич, что у тебя по Амину?
— Здесь мы, Леонид Ильич, поставлены, конечно, перед дилеммой, — неторопливо и издалека начал министр иностранных дел. — Если мы перестанем помогать Амину, он тут же повернет свой взор к американцам, в этом сомневаться не приходится. Более того, по дипломатическим каналам стало известно, что Амин не ждет этой ситуации, а сам начинает искать пути сближения с Западом и США. Об этом говорит факт договоренности между Амином и Зия уль Хаком, что в конце декабря, а точнее 22 декабря, в Кабул прибудет личный представитель пакистанского лидера Ага Шах для неофициальных переговоров. Именно этим каналом воспользуется при случае Амин, когда надо будет пригласить Запад или Штаты. С другой стороны, если мы будем продолжать и если по просьбе Амина усилим нашу помощь Кабулу, Амин нашими же руками продолжит в стране террор и репрессии.
— Я слышал, что он уже прикрывается нами. — Брежнев повернулся к Суслову, а тот утвердительно кивнул.
— Да, это так, Леонид Ильич, — согласился Громыко. — Все промахи и неудачи Амин практически списывает на нас: мол, так нам посоветовала Москва. Но, к сожалению, для этого мы давали и поводы. Наши партийные и другие советники присутствуют практически на каждом заседании Политбюро, Ревсовета, Совета обороны Афганистана. И когда принимаются непопулярные или неприемлемые для партийной этики решения, Амин обязательно подчеркивает, что у них на заседании присутствуют советские товарищи. Об этом же пишется и в газетах.
— Так запретите советникам протирать штаны в кабинетах, — потребовал Брежнев.
— Посол Табеев уже наводит в этом вопросе порядок, — поспешил прояснить Громыко. — Однако Амин в интервью, беседах не устает повторять, что их дело — совершить революцию — сделано, теперь дело Советского Союза — помочь одержать окончательную победу. Что СССР несет равную долю ответственности за события в стране.
— Хитер, ничего не скажешь. — Брежнев задумчиво повертел в пальцах карандаш, которым он делал пометки на лежащем перед ним листочке. Все обратили на него взоры, но Генеральный секретарь больше ничего не сказал, и присутствовавшие посмотрели друг на друга: кто продолжит?
— Если говорить дальше об Афганистане и нашей государственной безопасности, то мы берем здесь во внимание и вопрос создания «новой Великой Османской империи».
— Да-да, ты обещал поподробнее рассказать об этом, — оживился Брежнев.
— Движение за создание «новой Великой Османской империи» началось года два назад в Анкаре. Оно подразумевает собой создание нового фашиствующего блока, в который помимо Турции, Ирана, Афганистана входили бы и наши среднеазиатские и закавказские республики, а это где-то 70 миллионов человек. Задачи — провозглашение тюркоязычных народов и ислама главенствующими в мире, а отсюда — фактический увод наших южных республик из состава СССР, разжигание межнациональной розни. Многое в этой организации стало понятным, когда отыскался организатор этой кампании — некто Пол Хенци, по нашим данным — резидент ЦРУ в Анкаре. Значит, это не детские шалости, а долговременная и хорошо спланированная операция по дестабилизации обстановки в этом регионе и фактически на территории СССР. Если революция в Афганистане будет побеждена, мы получим, и очень скоро, мусульманскую проблему.
— Ты не веришь в наши среднеазиатские и закавказские республики? — удивился Брежнев.
— Я знаю, что такое Восток, религия и национализм, — осторожно возразил Андропов и тут же, правда, поспешил замять свой выпад. — Сразу, конечно, это ничего не даст, но потом, со временем...
— Что еще? — понял его Брежнев.
— Еще? Еще органы госбезопасности волнует проблема наркотиков. По границе Пакистана, Афганистана и Ирана, — Андропов оглянулся на карту, вгляделся в нее, словно проверяя названия государств, — по их границе проходит так называемый «золотой пояс» — основное место добычи наркотиков. Они уже хлынули в Афганистан, отмечены первые случаи переправки его и на территорию среднеазиатских республик.
— Здесь можно добавить, — вклинился Устинов, — что каналы, которые действуют для переправки наркотиков в Афганистан, стали использоваться душманами и для переправки оружия. Американцы об этом прекрасно осведомлены и тем не менее, несмотря на призывы бороться с наркомафией, здесь молчат и всячески поддерживают такой способ переправки оружия. Можно сказать, что мы видим слияние наркобизнеса и контрреволюции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143