— Слушаюсь, ваша милость, — без особого восторга кивнул сержант и замялся прежде, чем задать новый вопрос. — Э-э… ваша милость, как нам быть с конем госпожи Тулак? Может, захотите взять его с собой? Это добрый боевой конь, ваша милость, и не такой уж старый. Просто стыд бросать его подыхать от голода. Госпожа Тулак в лошадях разбирается, как никто в мире, а она вроде обожает… то есть обожала этого конягу.
Блейд метнул на него острый взгляд:
— Ты прав, сержант. Прекрасно! Старая сука и впрямь была без ума от этой клячи, если поселила ее в своей кухне. Интересно, достанет ли у нее мозгов вернуться за своим любимцем?
— Так, ваша милость, она же еще не спятила…
— А по мне, сержант, так старая болтунья наполовину уже чокнулась. Кто знает, вдруг этот конь и вправду приманит ее? Вот что, сержант, оставь-ка здесь двоих… нет, лучше четверых. Пускай устроят засаду на случай, если Тулак и ее спутница и вправду вернутся. Зверя, который был с ними, лучше сразу пристрелить — все равно такого исполина поймать живым невозможно, но этих женщин нужно доставить ко мне живыми. Постарайся вбить это в их головы.
— Слушаюсь, ваша милость, — кисло отозвался сержант. — Сейчас же все исполню.
— Отлично. — Блейд отправился к двери, но с порога обернулся. — И поторопись, сержант. Я хочу как можно скорее выбраться отсюда и вернуться в город. Ступай. Сообщишь мне, когда все будет готово. А я пойду побеседую с иерархом.
Драконий провидец исчерпал запасы своего терпения после того, как всю ночь пытался вразумить законного владельца тела, в котором он отныне был заключен. Этот Заваль — несчастный человечишка! — был попросту безнадежен. В бессильной ярости Этон проклинал свою злую судьбу. Как он ни бился, его невольный сосед по телу только вопил что-то о безумии или одержимости демонами. Разум его — если только он был достоин сего благородного названия — представлял собой зловонную трясину примитивных страхов и суеверий, топкое болото вины и слабоволия. И вдобавок ко всему этот человек — пленник одного из наихудших врагов Тайного Совета, да и еще и завтра вечером приговорен умереть! Да если б Этон-провидец обыскал весь свет, он и тогда не сумел бы выбрать наихудший сосуд для своего разума! И почему только этот болван — единственный — подошел к нему настолько близко, чтобы совершить перенос сознания?
А и в самом деле — почему? К несчастью, хотя Этон, судя по всему, ни в малейшей степени не мог повлиять на сознание человека, он все равно не мог отрешиться от боли и страданий человеческого тела. Его мучили бессонница, голод и жажда, затекшие мускулы терзало лютой судорогой оттого, что он всю ночь провел, связанный, в одном положении. Никогда еще в жизни дракон не чувствовал себя таким слабым и несчастным. Он уже подумывал о том, не лучше ли было ему и вправду умереть… но все же, пока он жив, остается, пускай и малая, надежда на спасение. Во всяком случае, так думал Этон до той минуты, когда дверь медленно отворилась и в комнату вошел человек, называвший себя Блейдом.
Командир Мечей Божьих грубым рывком усадил связанного пленника и прислонил его спиной к деревянному изголовью кровати. Достав фляжку с водой, смешанной с вином, он поднес ее к губам иерарха и позволил ему выпить все без остатка. Заваль с жадностью глотал желанную влагу, хотя Этон, ощущавший, как от вина в пустом человеческом желудке разрастается хмельное тепло, сомневался в мудрости такого поступка. От голода и бессонницы у пленника уже голова шла кругом, а вино лишь усугубляло это состояние. Тот, кому грозит смертельная опасность, неодобрительно размышлял дракон, должен все-таки думать о последствиях своего легкомыслия.
Когда Заваль осушил фляжку, Блейд уселся на краю постели.
— Расскажи мне о девушке, — отрывисто проговорил он. — О девушке со шрамом, которая была здесь ночью. Что она тебе говорила?
Заваль заколебался. Этон явственно ощущал, как человек боится сказать что-то не то. Командир Мечей Божьих подался вперед.
— Говори/
Мир провидца взорвался слепящими искрами боли — кулак Блейда стремительно и точно ударил Заваля под вздох. Иерарх согнулся, захлебываясь криком, но Блейд ухватил его за волосы, рывком запрокинул голову, вынудив пленника смотреть в лицо своему мучителю.
— Хочешь, чтобы я на закате показал тебе, как долго можно умирать? — вкрадчиво спросил Блейд.
— Я… она… — Заваль всхлипнул. От страха ему даже удалось выговорить целую фразу. — Она сказала, чтобы я не шумел… что она освободит меня, если я отвечу на ее вопросы.
Трус, вскричал Этон, трижды проклятый трус! Жалкий глупец! Молчи! Не предавай ее этому чудовищу! Блейд впился взглядом в лицо иерарха.
— Какие вопросы? — резко спросил он. — О чем она тебя спрашивала?
— Молчи!
— Только об одном, — невнятно промямлил Заваль. — Больше не успела. Она спросила, что случилось на перевале, когда я увидел дракона. Она знала, что у меня в голове демон…
— О глупец! Ничтожный болван! Молчи о демоне! Болтай что угодно, но об этом молчи! Блейд медленно покивал:
— Ну-ка, Заваль, расскажи мне побольше об этом демоне. Он говорит с тобой?
Иерарх кивнул:
— Он назвал меня глупцом. Велел, чтобы я ничего тебе не говорил. Прошлой ночью он велел мне доверять той женщине.
Губы Блейда тронула ледяная усмешка.
— Ну-ну! Кто бы мог подумать, что такое возможно? Так вот что случилось с тобой, дракон! Значит, ты сумел переместиться в человеческое сознание… а я получил двух пленников вместо одного.
Хотя сам Этон не мог помнить Блейда, он хранил воспоминания провидицы Чаалы, своей предшественницы, которая присутствовала на суде над отступником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151