— раздраженно вздохнул молодой мужчина. — Этого нам только недоставало! — Твердой рукой, но очень бережно он обтер лицо Сколля тряпкой, смоченной в холодной воде. — Ну и вид у тебя — грязь, кровь, сопли, слезы!.. Тебя бы сейчас и родная мать не узнала. — Он подсунул руку под спину Сколля, приподнял его, помог сесть. — Ну вот, так-то лучше. Когда кровь так хлещет из носа, нельзя лежать навзничь — еще захлебнешься.
— И поделом, — проворчал из своего угла торговец. — Ты, кажется, собирался его допросить?
— Всему свое время. — Смуглые руки проворно расстегнули пуговицы злосчастного жилета и помогли Сколлю избавиться от мокрой и грязной одежки, которая втравила его в такие неприятности. Сколль вздохнул с облегчением, но тут же затрясся от холода — костра в пещере не было. На плечи ему набросили одеяло, и он благодарно укутался в теплую шерсть. Потом вытер окровавленный нос рукавом рубашки и постарался дышать глубоко и ровно. Наконец ему удалось усмирить постыдные рыдания.
Тогда его спаситель без единого слова встал и выбрался из пещеры, оставив Сколля одного с бешеным торговцем. Юноша уже готов был удариться в панику, но тут чернобородый вернулся, отряхивая с плеч и волос крупные снежинки.
— На, возьми. — Он протянул Сколлю тряпку, которой недавно вытирал ему лицо. Теперь в тряпке была пара пригоршней снега. — Приложи к носу и держи, покуда не растает, только смотри не промокни. Холод остановит кровотечение и не даст носу распухнуть.
Чернобородый уселся на корточки, явно ожидая, когда Сколль придет в себя и будет в состоянии говорить. Хотя быстро тающий снег утишил боль и прояснил мысли, Сколль по-прежнему понятия не имел, что ему отвечать. Объяснить все чернобородому было бы, конечно, гораздо проще, но ведь говорить придется о смерти, а Сколлю прежде никогда не доводилось сталкиваться с такой трагедией. Он боялся того, что может натворить торговец, когда узнает, что бывший ученик Агеллы прибыльно попользовался смертью его жены, заполучив ее жилет. И что хуже всего — как сказать человеку, что ты своими глазами видел труп его любимой женщины?
С другой стороны, меньше всего на свете Сколль хотел, чтобы торговец опять принялся выбивать из него правду тумаками. Это Божье возмездие, не иначе, с содроганием подумал он. Я заключил нечестную сделку и без всякого на то права завладел имуществом убитой женщины. Теперь за это придется платить. Он никак не может увильнуть от вопросов — иначе, судя по всему, пожалеет, что родился на свет. Правда, он привел торговцу его коней — может быть, это ему зачтется, когда посыплются тумаки?
Ожидая, пока растает снег, Элион смотрел на парнишку — кожа да кости, весь в грязи и дрожит, как избитый щенок, на лице уже проступают свежие кровоподтеки. Чародей безуспешно боролся с жалостью к этому маленькому паршивцу.
— Не будь глупцом. Мальчишка самое большее вор, иначе с какой бы стати он разгуливал в одежде жены Тормона ?
Элион так и подскочил от неожиданности.
— Шри! Не смей так больше делать! Подползаешь исподтишка, словно…
— Феи не ползают, — оскорбленно уточнила Тиришри.
— Ты же знаешь, что я имею в виду. Ладно, как бы то ни было, я рад, что ты здесь. Я хотел попросить тебя об одной услуге.
— Какой еще услуге? — настороженно осведомилась фея. Хотя разговор велся мысленно, чародей набрал в грудь побольше воздуху.
— Чтобы ты пообещала не рассказывать Кергорну кое о чем.
— Что ты натворил?!
Гулкий порыв ветра пронесся по пещере, и Тормон в испуге вскочил:
— Что это было?
— Сквозняк, наверное, — отозвался Элион с самым невинным видом. И мысленно добавил: — Уймись, Шри! Ты же обрушишь пещеру нам на головы. Я пока еще ничего не натворил, но я хочу проникнуть в разум мальчишки и узнать, что случилось с женой Тормона.
— Что?! Элион, ты же знаешь, что это запрещено!
— Потому-то я и хочу, чтобы Кергорн ничего не узнал. За это он на веки вечные засадит меня в Приливную башню.
— О да, конечно, — после того, как вышвырнет из Тайного Совета. Как ты мог даже подумать о таком чудовищном деянии? Проникнуть в разум нетелепата! Рыться без спросу в чужих мыслях! Гнуснейшее извращение!
— Но, Шри! — взмолился Элион. — Тормону нужно узнать, что случилось с его родными, а нам — выяснить, что творится в городе. Чем раньше мы узнаем правду, тем лучше. После побоев, которые учинил Тормон, парнишка слишком напуган и вряд ли скоро заговорит. Шри, ну позволь же!.. Я только попробую. Знаю, для него это будет неприятно, но…
— Погоди! — прервала его Шри. — В этом нет никакой нужды. Я сама могу сообщить тебе почти все, что ты хочешь знать, — во всяком случае, самое важное. Мне удалось отыскать в Тиаронде след родных Тормона. Увы, его жена совершенно точно мертва, но, Элион, — его дочь жива! Она…
— Сударь? — вторгся в мысли Элиона робкий голос тощего парнишки. — Сударь, я не крал этих коней, правда не крал. И жилета тоже. Я знаю, что плохо поступил, когда взял его, и мне ужасно совестно. Только, пожалуйста, пускай он меня больше не бьет…
Чародей услышал мысленный смех Тиришри.
— Ну-ну! Похоже, дружок, тебе вовсе не придется применять силу. Ты достиг своей цели одной только добротой.
Элион ощутил смутное разочарование. Для телепата всегда существует искушение пошарить в незащищенном мозгу — вот почему подобные действия под строжайшим запретом. Элион, правда, едва не добился почти что официального разрешения… но, если подумать, даже к лучшему, что он так и не сумел осуществить свой замысел. Если б его поступок стал достоянием гласности, Кергорн и вправду вышвырнул бы его из Тайного Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151