Новые обязанности не оставляли ей времени предаваться скорби. Язур расчистил прежний очаг в том месте, где когда-то была кухня, и теперь сооружал подобие хижины, используя единственный уцелевший участок стены. Эйлин разослала во все стороны мысленные приказы, но волков, пришедших вместе с Ориэллой из южных гор, не обнаружила: вероятнее всего, они погибли в огне пожара. Тогда Фея призвала волчью семью из Долины — это были потомки тех, с которыми Ориэлла в детстве играла, а у волков долгая память на такие вещи, поэтому они были счастливы принять участие в воспитании ее сына и внука своей госпожи.Искальда выглядела уже гораздо лучше. Правда, у Эйлин никогда не было особых способностей к исцелению, но что могла, она сделала: промыла ранки от шипов, сняла боль, заживила ссадины. У Искальды, к счастью, оказался не перелом, а всего лишь вывих, правда, довольно серьезный, и Эйлин, послушавшись совета Язура, прибегла к средствам лечения, принятым у смертных, сделав Искальде припарки из мха и лечебных трав.Когда Язур впервые сообщил ей, что решил остаться, Эйлин дала ему краткий и, конечно же, отрицательный ответ, но по зрелом размышлении передумала, и, как оказалось, это было лучшее решение, какое она приняла на своем веку. Волшебница с удовольствием втянула дразнящий аромат оленины, которую Язур жарил на костре. «Он не только ловкий охотник и следопыт, не только может построить навес так же легко, как машет мечом, он еще и стряпать умеет, — подумала она с улыбкой. — Когда я снова увижу дочь — а я должна верить, что снова ее увижу, — надо не забыть похвалить ее за то, что она так хорошо научилась выбирать друзей».Итак, Фея больше не собиралась выгонять юношу, тем более что с появлением Вульфа хлопот у нее прибавилось. Форрал в свое время научил ее одному: нет ничего плохого в том, чтобы принять честно предложенную помощь, равно как и в том, чтобы признать, что невозможно сделать все в одиночку. Эйлин понимала, что, потакая своей гордости, она повредит прежде всего Вульфу, а бедный мальчик и так уже порядочно натерпелся. Эйлин не собиралась повторять ошибку, которую она допустила, воспитывая Ориэллу. * * * Несмотря на то что Эйлин публично его унизила, Хеллорин больше не находил в своем сердце злости. Когда он думал о том, что она осталась одна в Долине, лишившись дочери, так же, как он — сына, ему становилось ее жалко. Тем не менее в отличие от нее у него есть целая орава разъяренных фаэри, за которых он в ответе. Нельзя позволять даже Эйлин перечить Владыке Леса. Поразмыслив, он решил явиться перед ней со словами: «Видишь? Ты уже скучаешь по роскоши, которую я мог бы тебе дать», — а потом предложить взаимовыгодный обмен.Перед этим, правда, Хеллорин произвел небольшую разведку и теперь скрежетал зубами, наблюдая идиллические сцены домашних хлопот на островке. Что здесь произошло, пока его не было? Кто этот проклятущий смертный? Хеллорин ожидал застать Эйлин одну-одинешеньку, убитую горем, — и вот, пожалуйста! Он собирался торговаться, предложить ей помощь при условии, что она разрешит фаэри поселиться в Долине, и когда увидел, что она вся в делах и заботах, а главное — больше не одинока, сердце его неровно забилось.Повелитель фаэри продолжал наблюдение до тех пор, пока длинные синие тени не протянули руки, чтобы обнять Долину. Впервые он задал себе вопрос, зачем преследует эту женщину, — и, к своему удивлению, обнаружил, что просто-напросто скучает по требовательной и острой на язычок волшебнице. Она напомнила ему Адрину, мать Д'Арвана, до сей поры его единственную любовь. Кроме того, ему нравились их постоянные стычки, и он не хотел, чтобы они переросли в банальную вражду, тем более что эта вражда была бы поистине смертельной — зная Эйлин, Хеллорин ни минуты в этом не сомневался.И наконец, хотя такие понятия, как раскаяние и совесть, были чужды Владыке Лесов, он сознавал, что его вчерашний поступок потряс Фею и вызвал у нее отвращение — и у него не было ни малейшего желания, чтобы она укрепилась в этих чувствах.Впервые в жизни Хеллорин был вынужден признать горькую правду: как бы ни была велика его власть, ему не избежать ответственности за свои поступки. Если бы он не пропустил мимо ушей отчаянные просьбы Эйлин, она не отвергла бы его — и, быть может, в эту минуту Д'Арван был бы здесь. Возвращение скакунов слишком дорого обошлось Повелителю фаэри, и на данный момент они — единственное, что он может предъявить миру, в который вернулся.Ну что ж, значит, так тому и быть. Хеллорин распрямил затекшую спину. Придется проглотить эту горькую пилюлю и попытаться исправить ошибки. Угрожать Эйлин силой бесполезно, но рано или поздно ей понадобится его помощь, а до тех пор можно и потерпеть. И вообще, кому нужна ее драгоценная Долина? Не лучше ли возвести прекрасный величественный город — и пусть он станет домом для вернувшихся фаэри?Надо сказать, что эта идея родилась у него еще прошлой ночью, на негостеприимных вересковых пустошах, и с тех пор не давала ему покоя. Сердце его стучало от волнения, когда он начинал ее обдумывать. Хеллорин вспомнил, что далеко на севере, в высоких горах, где гуляют холодные ветры и редко встречаются люди, есть глубокое озеро с крутыми берегами, поросшими сосной. Это озеро, над которым в любую погоду висит туман, в древности называлось Озером Летящей Лошади, и кому, кроме фаэри с их волшебными табунами, может оно предназначаться? У кромки озера возвышается зеленый холм — Холм Летящей Лошади, великолепное место для будущего города.Губы Хеллорина сами собой растянулись в улыбке. Даже с помощью магии возвести город непросто — понадобится много рабов, и брать их в Нексисе и других человеческих поселениях будет замечательным развлечением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126