И после этого преспокойно берешь самое ценное, что есть у иерарха! Именно сейчас, когда злосчастный храм – наше единственное прибежище! Иди попробуй переубедить своего голубоглазого красавчика! Ему-то легко запудрить мозги, а вот Гиларра не простит ни тебя, ни нас, проживи мы хоть сотню жизней – в чем лично я сомневаюсь!
Воришка шагал все быстрее, постепенно повышая тон:
– О чем ты вообще думаешь? Да мы столько пережили вместе, чтобы добраться до ворот храма! А ты сама – забыла, как совалась в пасти крылатых охотников, карабкалась по трупам, лишь бы донести взрывчатый порошок? И все зазря? Или дружба ничего для тебя не значит?
– Это все Гиларра! – запротестовала девушка. – Дело даже не в том, что она ненавидит нас и бросила в тюрьму Алестана, и ей нельзя доверять. Но эта женщина – плохой иерарх. Умеет она вдохновить людей, заставить их поверить в себя? Нет! Так куда же лезет, глупая курица? Вот Гальверон стал бы отличным правителем. Правда, он слишком честный и не возьмет перстень власти.
– Я вижу, кто-то надумал все решить за него? – Пакрат безнадежно всплеснул руками. – Умоляю тебя, Алианна! Что случилось? Когда ты перестала мыслить как запевала Серых Призраков и превратилась в сопливую кисейную барышню? – Он стукнул одним кулаком о другой. – Просто не верится! Нарушить слово, данное самому могущественному лицу в Каллисиоре, предать своих друзей – да нет, свою семью! – и все ради прекрасных глаз мистера Благородство? Ты и впрямь ожидаешь, что он заключит тебя в объятия и воскликнет: «Ах, Алианна, какая прекрасная идея, я бы сам нипочем не догадался! Теперь-то я понимаю, что должен стать правителем». Что за чушь!
«Уж не лгут ли мои уши? Батюшки-светы, а ведь цн ревнует!» Девушка остановилась так резко, что товарищ едва не налетел на нее.
– Ты заблуждаешься! – выкрикнула она. – Пойми, не я развязала войну. Когда эта лживая, коварная правительница засадила моего брата… Она за все заплатит, сдохнуть мне на месте! И, чтоб ты знал, я совсем не влюбилась! Просто Гальверон мог бы стать самым лучшим правителем, разве неясно? Я прикинула так: унесу перстень подальше, чтоб командир не сумел вернуть его Гиларре, – тогда хоть появится надежда что-то обсудить! И пока иерарх дрожит за свое сокровище, ничего она Серым Призракам не сделает. Ну и Гальверон тоже Верно? Особенно когда мы своими руками отдадим ему верховную власть?
Пакрат долго молчал, обдумывая ее слова.
– Ты же знаешь, командир, все равно вернет перстень Гиларре.
Алианна тяжело вздохнула и опустилась на пол, чувствуя себя выжатой как лимон.
– Твоя правда. Эту часть замысла я еще не доработала. Пакрат тоже сел. Когда он заговорил, то напомнил подруге человека, робко ступающего по тонкому льду.
– Послушай. Раз уж тебя так бесит иерарх, почему бы не избавиться от нее насовсем?
Девушку точно ледяным душем окатили.
– Ты это о чем? Прикончить, что ли?
– Ну да, – буднично, по-деловому подтвердил воришка. – Нам известно, что Гиларра не заснет спокойно, пока не истребит нас до последнего? Еще бы. С тех пор как Серые Призраки ступили на порог храма, она только и мечтает дать нам хорошего пинка и вышвырнуть на улицу. А ведь это хладнокровное, расчетливое злодейство. Когда крылатые охотники разорвут нас на кусочки, обагрятся ее руки! Иерарх тешится самообманом, но она убийца. К тому же бесчестная и трусливая. Так что или она, или мы.
Алианну его слова сразили наповал. Прежде задуманное казалась шуточным делом! И вдруг все пошло как-то неправильно. Девушка и в мыслях не держала кого-либо порешить! А если Пакрат прав и другого выхода нет?
– Хватит, идем! – Она вскочила на ноги и, не дожидаясь приятеля, зашагала вперед. – Схороним перстень, потом будем думать дальше.
– Убегай – не убегай, проблема-то остается! – догнал ее голос товарища.
– Да заткнись ты!
Они пошли молча. Беглянка совсем потеряла счет времени в этой темноте. К тому же мысли так и вертелись вокруг преступного замысла Пакрата. Нет, ей уже приходилось пускать чью-то кровь в рукопашной: если ты Серый Призрак, иначе нельзя. Однако обдуманно вонзить кинжал в спину? Это не в правилах шайки.
А может, послать свою затею подальше? Воротиться, отдать перстень, сказать, что пошутила, и уйти куда-нибудь отоспаться? Но нет, ни за что. Пакрат выдумывает: дело не в Гальвероне (и зачем только она его повстречала?!), главное – Гиларра. Жизнь показала, что верить иерарху невозможно. Стоит выпустить из рук символ власти – и Серые Призраки, особенно несчастный братец, лишатся последней надежды на спасение.
«Но, во имя святых небес, надеюсь, марать руки кровью нам все же не придется!»
– Эй, что это?
Алианна отвлеклась от черных мыслей: впереди за углом что-то мерцало. Девушка остановилась, задула свечу и на цыпочках подобралась ближе. Товарищ осторожно крался рядом. Сияние то нарастало, то гасло – подобно видимому биению сердца. Каждая новая вспышка окрашивалась в собственный свет: алый сменялся рыжим, рыжий – желтым, тот, в свою очередь, – зеленым, а зеленый синел, голубел и под конец превращался в лиловый.
– О задница Мириаля! – пробормотал воришка. – У меня уже глаза слезятся.
– Странные какие-то огни, – шепнула девушка. – Что бы это могло быть?
– Хочешь проверить, зайди за угол, – пожал плечами Пакрат. – Но лично я предложил бы тебе хоть однажды поступить разумно: повернуть назад!
Их взгляды встретились в неверном, изменяющемся свете.
– Брось, Алианна. Вода на исходе, еды – с гулькин нос, и там, за поворотом, ничего нет! По крайней мере ничего доброго.
Он поймал подругу за локоть.
– Ты пыталась, и я ценю твое мужество, но признай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153