Лихорадочный блеск в очах кузнеца и напускная, оживленность мало кого обманывали: со дня смерти Фергиста от видной, крепкой женщины остались кожа да кости, и Кайта знала, что сердце в этой благородной груди обливается кровью.
«Нашей бы Гиларре такое мужество и стойкость! Не пришлось бы тратить бесценные минуты на глупые поиски».
Стараясь держаться незаметно, женщины обшаривали коридор за коридором. Это оказалось нелегко: каждый хотел поговорить с целительницей. Иерарха же будто след простыл. И только при виде кружевной завесы Кайту словно бы осенило.
– Мы еще здесь не смотрели.
– Ты что? – Шелон вцепилась в ее локоть. – Это же святая святых! Нам нельзя!
– Не мели чепухи! Никому нельзя. Но я знаю по крайней мере четверых людей, которые сейчас там. И ни один из них иерархом не является.
– Серьезно?! Тогда тебе лучше не кричать об этом. Неровен час, кто-нибудь решит, что несчастья посланы за осквернение святилища. Тебе же известно, какая каша в головах у этих бедняг.
– Предрассудки! – фыркнула целительница, хотя внутренне и признала ее правоту. – И тем не менее Гиларру нужно отыскать. Она сейчас не в состоянии трезво мыслить. Не хочешь – не заходи, а я должна.
– Раз уж ты решилась… – пожала плечами помощница. – Вперед, быстрее покончим с этим.
Теперь уже нахмурилась Кайта. Командор отправился туда, но так и не вернулся. «Где же ты, Гальверон, гром тебя разрази! Не мне бы и уж точно не Шелон заниматься этим делом! Куда ты запропастился в такую минуту?»
Хотя женщины никак не причисляли себя к суеверным кумушкам, но не смогли удержаться от благоговейного трепета, подходя к завесе. Когда чернота охватила их со всех сторон, а пол резко провалился, незваные гостьи завизжали и вцепились друг в дружку. Агелла выбранилась. Повинуясь минутному порыву, подруги не догадались даже взять светильник. Но вот движение прекратилось, дверь с грохотом распахнулась, и впереди, к огромному облегчению целительниц, замерцал огонек. Впрочем, робкие улыбки мгновенно растаяли.
С открытой площадки простерся над черной бездной узенький мост без перил. На дальнем его конце опасно раскачивалась у края маленькой платформы сама иерарх. Одного взгляда на нее хватило, чтобы все понять.
Кайта лихорадочно соображала. Как быть? Спокойно, только не кричи, не спугни ее. Подойди поближе. А теперь негромко, ровно…
– Гиларра, это, конечно, твой выбор – прыгать или нет. Только не спеши, ведь потом ничего не поправишь.
Та обернулась, нечаянно отступив еще на шаг к пропасти. Женщины затаили дыхание.
– Вам не отговорить меня. Я знаю, что делаю.
– Правда? А вот я так понятия не имею, – невозмутимо произнесла Кайта, сжимая до боли запястье помощницы. – Может, объяснишь нам, темным: что отвечать несчастным людям, которых правитель бросает на произвол судьбы?
Гиларра горько рассмеялась.
– А никто и не спросит! Им нужен Гальверон, а не я, это же ясно!
– Гальверон? Ну да. Без него не обойтись. Но при чем тут командир гвардейцев? У вас очень разные роли. – Она глубоко вздохнула. – Прошу тебя, не покидай свой народ. Подумай о тех, кто и так уже на грани. Согласна, многие из нас отреклись от религии…
– Как ты, например!
Целительница не видела смысла во лжи.
– Да, как я. Но другие сохранили веру, и только она дает им силы жить. Ты ведь не хочешь отнять у них последнюю надежду?
– Ты заблуждаешься, – проронила иерарх. – Моя смерть и будет этой надеждой. Заваль струсил, не смог принести достойной жертвы за эту землю, за своих людей. Но я займу его место. И тогда Мириалю придется сменить гнев на милость. – Гиларра посмотрела на женщин с откровенной мольбой в глазах. – Неужели вы не видите? Это все, что мне осталось. Простите.
– Гиларра, нет!..
Кайта забыла свой страх высоты и побежала по тонкому мостику. Но не успела. Раскинув руки, словно в последний раз заклиная свое божество, иерарх ринулась в бездну.
Наступила мертвая тишина.
Целительница попятилась от края пропасти и преклонила дрожащие колени. Агелла тихо ругалась, не сводя взгляда с опустевшей площадки.
Что же это было? – смятенно размышляла Кайта. Эгоизм, слабость, самообман? Или величайший подвиг во имя народа? Что?
«Не глупи. Эта стерва сделала нам только еще хуже».
Но откуда же тогда слезы, что катятся по щекам?
В конце концов, Гиларра не могла принести людям большей жертвы. Она возложила на алтарь собственную жизнь.
Был ли хоть какой-то смысл в этом отчаянном поступке? Женщина вновь посмотрела на платформу, где только что стояла, правительница. «Время покажет».

33
ТУННЕЛИ

Всю ночь Кетейн и его товарищи не смыкали глаз. Как только стемнело, снаружи послышались резкие, хриплые визги крылатых тварей; раздался оглушительный грохот в дверь, а с крыши начали осыпаться куски черепицы. Серима сдавленно закричала и пробудилась от беспокойных снов. Ее супруг был уже на ногах, прочие горцы сбегались к нему, на ходу вооружаясь для битвы. Отважных мечников сын вождя направил оберегать порог, а ловких лучников поставил стеречь крышу сеновала, выложенную из толстых перекладин. Таким образом, все уязвимые места постройки находились теперь под защитой. По счастью, окон в этом сарае не оказалось: свежий воздух проникал сюда через случайные пробоины в стенах, чересчур маленькие даже для острого клюва какого-нибудь летучего охотника.
Нескольких людей пришлось отослать вниз, на подмогу к Тормону, что едва справлялся с обезумевшими от страха лошадьми. Несчастные животные готовы были перекалечиться, в ужасе шарахаясь от одной стены к другой. Леди вполне разделяла их чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153