Как у пиратов. И достала такую… жуткую черную пластиковую нашлепку на резинке.
– А ты?
Энтони зажмурился, вспоминая взгляд матери – отвращение, прикрытое бодрой неискренней улыбкой. От боли сдавило грудь.
– Я эдак посмотрел на нее и сказал: я же через повязку не смогу видеть. А она засмеялась и сделала вид, что пошутила. Только… – Он проглотил комок в горле. – Не шутила она. Я и тогда уже знал. Она хотела прикрыть пятно.
– Черт, ну и сволочь!
– Она не сволочь! – Голос Энтони сорвался. – Она просто…
Он закусил губу.
– А, по-моему, смотрится сексуально! – Зара придвинулась еще ближе. – Ну очень сексуально!
Наступила короткая пауза. Зара смотрела Энтони прямо в глаза.
– А… а если люди целуются, от этого бывает рак шейки матки? – спросил Энтони и сам удивился, каким хриплым стал у него голос.
Сердце колотилось как сумасшедшее.
– Вроде нет, – сказала Зара.
– Это хорошо.
Он медленно и неловко обхватил Зару за костлявые плечики и притянул к себе. Ее губы пахли мятой и диетической колой, язык мгновенно нашел его язык. Она уже целовалась раньше, как в тумане подумал Энтони. Много целовалась. Уж наверное, больше меня.
Когда они разъединились, он посмотрел на нее настороженно: вдруг смеется? Сейчас возьмет и скажет что-нибудь обидное.
Нет. К его изумлению и ужасу, она смотрела куда-то вдаль, и по щеке Зары ползла слезинка. В голове у Энтони замелькали картины обвинений и беспомощных оправданий.
– Зара, прости! Я не хотел…
– Не волнуйся, – тихо ответила она. – Это не из-за тебя. Совсем даже не из-за тебя.
– Значит, ты не против?
Он смотрел на нее, слегка задыхаясь.
– Конечно, не против. Я хотела, чтобы ты меня поцеловал. Ты же и сам понял. – Она вытерла щеку, подняла глаза и улыбнулась. – Знаешь что? Поцелуй меня еще.
К тому времени как Филиппа пришла домой, у нее страшно разболелась голова. Флер взяла такси и уехала на вокзал Ватерлоо, а Филиппа отправилась дальше по магазинам в одиночку. Она обошла магазинчики подешевле, куда постеснялась бы заглянуть с Флер, хотя втайне предпочитала именно их. Теперь туфли жали распухшие ноги, прическа потеряла всякую форму, на коже, казалось, осела вся лондонская пыль. Входя в квартиру, Филиппа услышала в кабинете незнакомый голос, и сердце забилось быстрее. Ламберт привел кого-то в гости? Можно будет устроить импровизированный ужин! Как удачно, что на ней розовый костюм – пусть думают, будто она каждый день так одевается!
Филиппа промчалась через прихожую, заглянула по дороге в зеркало, сделала утонченное и в то же время приветливое лицо и распахнула дверь кабинета.
Ламберт был один – сидел, сгорбившись, в кресле у камина и слушал автоответчик. Незнакомый Филиппе женский голос говорил:
«Необходимо срочно встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию».
– Какую ситуацию? – спросила Филиппа.
– Никакую! – рявкнул Ламберт.
Филиппа посмотрела на красный огонек автоответчика.
– Она вот сейчас звонит? Почему ты не снимешь трубку и не поговоришь с ней?
– Почему ты не заткнешься? – прорычал муж.
Филиппа посмотрела на него. После ланча с Флер она уже снова начала думать, что ее брак, возможно, не настолько ужасен, может быть, есть еще надежда. Решение расстаться с Ламбертом постепенно растаяло, оставив привычное горьковатое ощущение неудавшейся жизни.
А теперь вдруг решимость вернулась. Филиппа набрала в грудь воздуху и сжала кулаки.
– Какого черта ты мне все время хамишь! – закричала она.
– Что-о?
Ламберт медленно повернул голову, глядя на жену с непритворным изумлением.
– Все, хватит, надоело! – Филиппа шагнула вперед, заметила, что все еще держит сумки с покупками, и плюхнула их на пол. – Ты обращаешься со мной как с прислугой! Как с какой-то дурой! Я требую уважения!
Филиппа топнула ногой, жалея, что никто их сейчас не видит. Великолепные реплики сами просились на язык, сцены бурных объяснений из тысяч любовных романов кружили в голове. Она сама чувствовала себя доведенной до точки героиней одного из таких романов.
– Я вышла за тебя по любви, Ламберт. Я хотела разделить с тобой твою жизнь. Твои мечты, твои надежды. Но ты отстранился от меня, ты меня игнорируешь…
– Я тебя не игнорирую! – возразил Ламберт. – О чем…
– Ты вытираешь об меня ноги! – Филиппа гордо встряхнула волосами. – Что ж, достаточно. Больше не хочу.
– Что? – повысил голос Ламберт. – Филиппа, что за дурь на тебя нашла?
– Задай себе тот же вопрос! Я ухожу от тебя.
Она вздернула подбородок, подхватила сумки и повернулась к двери.
– Я ухожу, и ты меня не остановишь.
14
Вернувшись из Лондона, Флер застала в холле прощавшегося с Ричардом Джеффри Форрестера, капитана Грейвортского гольф-клуба.
– Ага! – воскликнул Форрестер. – Вы как, раз вовремя! Сообщить ей хорошие новости, Ричард, или сам скажешь?
– О чем речь? – спросила Флер.
– Джеффри только что мне объявил, что я, если хочу, могу занять должность капитана клуба, – ответил Ричард.
Он явно старался сохранить невозмутимое лицо, но губы уже изгибались в улыбке, а глаза сияли от восторга.
– Комитет проголосовал за него единогласно, – кивнул Джеффри. – И могу вас заверить, такое нечасто бывает.
– Замечательно, дорогой! – воскликнула Флер. – Я так рада!
Джеффри взглянул на часы.
– Все, бегу. Утром дашь мне знать о своем решении?
– Безусловно, – ответил Ричард. – Доброй ночи, Джеффри.
– Надеюсь, мы вас обоих увидим на Кубке клуба? – спросил, уходя, Джеффри. – Никаких отговорок! – Он добродушно улыбнулся Флер. – Пора бы вам тоже заняться гольфом!
– Боюсь, гольфист из меня никакой.
– Начинать никогда не поздно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74